Нередко частные внешние трансферты сравнивают с экспортом. Мол, это тоже вывоз за пределы республики, но не товаров, а рабочей силы. Звучит несколько цинично, но, к сожалению, такова наша действительность. Причем, с точки зрения притока валюты, значение трансфертов ныне выше, чем у экспорта товаров.
Так, в январе-феврале текущего года объем экспорта Армении составил $1,1 млрд. Между тем, в этом же периоде, сумма денежных переводов некоммерческого назначения, полученных физическими лицами в Армении через систему коммерческих банков, превысила планку в $1,3 млрд.
С точки зрения семейных доходов от наемного труда трансферты вообще вне всяких сравнений. Для многих десятков тысяч семей (особенно в сельских местностях) эти деньги являются основным, а нередко – и практически единственным источником доходов.
Но, роль трансфертов этим не ограничивается. Подавляющая часть их, направляясь на покупку товаров и услуг, способствует развитию этой сферы. Так, по отношению к общему объему розничного товарооборота и услуг сумма трансфертов в январе-сентябре превысила 30%. Заметим, что часть денег поступает в нашу страну в обход коммерческих банков (по оценке, около 20%). Поэтому соотношение трансфертов к общему объему розничного товарооборота и услуг может быть выше указанного выше процента.
Сколько же рабочих мест нужно создать, чтобы отказаться от трудовой миграции? При «чистой» (то есть без налогов) зарплате в $1 тыс. в месяц потребуется 147 тыс. новых рабочих мест. Но, понятно, что создание стольких рабочих мест, с подобной зарплатой для нашего рядового пролетария, из области ненаучной фантастики.
Если же принять за основу официальные данные о средней зарплате, то потребуется уже свыше 480 тыс. новых рабочих мест. Конечно, столько в реальности не нужно, ведь значительная часть мигрантов – это фермеры. А для того, чтобы труженики села не покидали родные края, их доход от хозяйства должен возрасти в несколько раз. Что опять же из области утопий.
