News
Лента
News
Пятница
Март 29
Вся лента

Есть в Армении чудно́е место – здесь от огромного абрикосового сада осталась одна треть, от тенистой аллеи с вьющимися лианами – только обрезки железных труб, от оснащенной немецкими станками типографии – только огромные ввинченные в бетонный пол болты, от теннисных кортов, на которых проходило всесоюзное первенство – только ограда, а от некогда передового научно-производственного комплекса – закрытые на замок производственные цеха. Это место – свидетельство того, как можно построить за 40 лет, а разрушить за несколько.

Старожилы говорят, что деревья высохли, потому что не было воды. Засохшие деревья порубили на дрова в холодные и темные годы. Немецкие типографские станки не демонтировали – их просто порезали на куски и увезли как металлолом. Те, кто в ту ночь стали свидетелями жуткого действа, никогда его не забудут: жители городка под дулом наставленных на них автоматов как в дурном сне взирали на то, как режут металл, грузят в грузовики и вывозят. Трубы, служившие каркасом для аллеи из вьющихся лиан, увозили уже без автоматов и при свете дня.

Но все же, это чудно́е место, потому что оставшийся сад все равно цветет, старые платаны раскидывают ветви над абрикосовыми деревьями, и туи выстроились между ними в шеренгу,  а оставшиеся в институте люди все равно делают науку. Здесь выращивают кристаллы при помощи раритетных приборов середины прошлого века, а структуры их исследуют под современным электронным микроскопом, приобретенным институтом в рамках одного из иностранных грантов.

Здесь на короткой ноге со звездами науки мировой величины, в коридоре друг другу передают приветы от Димы Буткера из Берклиевского университета и Рона Полмана из университета Бен Гуриона, но могут не знать, кто такая Наира Зограбян. Здесь знают цену полученным материалам – на них можно делать неплохой бизнес, но, говорят, мы – ученые, а не бизнесмены, правда, однажды одну сапфировую ячейку продали за несколько тысяч долларов, чтобы купить для лаборатории лазер.

Здесь полностью интегрированы в мировое научное сообщество, публикуют статьи в самых престижных рейтинговых научных изданиях, имеют несколько грантов Евросоюза. Здесь говорят, что Еврокомиссия сочла институт самым передовым в области физики во всем регионе и полностью соответствующим европейским научным стандартам и включила его в свои интеграционные проекты. Правда, соответствует он европейским стандартам по уровню научных сотрудников и по полученным научным результатам, но отнюдь не своим приборным парком, потрескавшимися стенами и туалетами без воды. Заместитель директора Ролан Манучарян рассказал, что когда из Еврокомиссии приезжали на месте ознакомиться с условиями, они даже не поняли, что вода в научном городке подается по часам: сотрудники установили в подвале баки, а к ним подключили насосы, которые закачивали воду в систему.

Проблемы у Института физических исследований в Аштараке – такие же, как у всей армянской науки в целом – недостаток финансирования, устаревший приборный парк, отсутствие научных сотрудников среднего возраста, которые должны были взять эстафету у профессоров старшего поколения. Новая молодежь есть, но для того, чтобы она состоялась, нужно как минимум лет десять, а этого-то времени у старших уже нет. Мы – последние из могикан, говорят они, но передать все свои знания мы уже можем не успеть, нам осталось всего-навсего лет пять-шесть, мы можем не успеть подготовить полную смену, и тогда армянскую науку ждет неминуемая катастрофа.

Говорит Рубен Овсепян, кандидат физмат наук, заведующий лабораторией кристаллооптики: «С молодыми кадрами очень-очень сложная ситуация. У нас их перехватывают, например,  National Instrument (американская фирма, которая имеет филиалы по всему миру, в том числе, в Армении) и другие, у них зарплата в десятки раз выше, они привезли из-за рубежа специалистов в возрасте 30-40 лет, которые управляют этими молодыми, а мы уже старые, нам нужно не молодыми управлять, а более зрелыми». Ученому сейчас 60 лет, и через пять лет, по его словам, он уже не о науке будет думать, а о том, как бы сходить в ближайшую поликлинику. «Если в течение трех лет коренных изменений не будет, с армянской наукой будет абсолютный провал», - резюмирует он.

В лаборатории под руководством Овсепяна работают над созданием прозрачных дисплеев, а также при соответствующем финансировании могли бы заняться разработкой новых видов памяти. Также Овсепян предлагает создать парк приборов общего пользования, которыми при необходимости могли бы пользоваться все научные группы в стране. Кстати, имеющийся в институте современный электронный микроскоп – один из примеров таких приборов общего пользования. На нем изучают структуры материалов  химики и биологи, а также судебные эксперты – однажды микроскоп помог выявить фальшивые монеты.

Говорит Армен Кузанян, кандидат физмат наук, заведующий лабораторией высокотемпературной сверхпроводимости: «Если будет получена сверхпроводимость при комнатной температуре – это в плане технологического прогресса будет равнозначно созданию письменности и интернета». Помимо высокотемпературных сверхпроводников в лаборатории работают над созданием новых, более устойчивых материалов для газотурбинных генераторов и реактивных двигателей самолетов – над этим направлением лаборатория работает в рамках гранта Евросоюза (220 тысяч евро на три года).

«Сейчас я в качестве налогов с гранта Евросоюза плачу государству больше денег, чем получаю в рамках бюджетного финансирования». «То есть, мы работаем с прибылью», - с улыбкой говорит он, и это наводит на мысль, что не зря власти провозгласили науку приоритетной сферой – они, по-видимому, именно зарубежные поступления в армянскую казну по линии науки имели в виду.  «Но, очевидно, что грантами нельзя решать вопрос», - говорит ученый. Остро, по его словам, стоит вопрос молодых: на весь институт (100 человек) дают одно аспирантское место в год, и несложно подсчитать, что такими темпами научный состав института просто никогда не омолодится.

Говорит Радик Костанян, доктор физмат наук, член-корреспондент НАН Армении, заведующий лабораторией твердотельных лазеров: «У меня такой подход: я спрашиваю у молодого, ты останешься или уйдешь из науки? Если говорит, что останется, и его слова искренние, я беру к себе». «В первые годы после провозглашения независимости наши кадры разъехались, и очень неплохо устроились за рубежом – они работают над той же тематикой, что и мы, в несравненно более выгодных условиях», - констатирует он. «Если рассмотреть структуру научных сотрудников, то нет той активной части, которая связывала бы нас, стариков, с молодежью, мы теперь вынужденно водимся с молодежью, - отмечает Костанян и продолжает, - В науке главное – поставить задачу, молодые этого пока не могут делать, людей активного возраста нет, а сколько мы продержимся, я не знаю».
Давид Саркисян, доктор физмат наук, заведующий лабораторией лазерной спектроскопии, показал картину интерференции на двух сапфировых пластинках, зазор между которыми – 50 нанометров. По его словам, разработки их лаборатории уникальны и не имеют аналогов в мире – с их помощью можно измерять очень мощные магнитные поля. «Печатаемся в лучших журналах – две статьи в Physical Review Letters за 2012 год», - довольно заявляет ученый и продолжает: «Нас все знают и в США, и в Европе. В физике очень уважают тех, кто первый. Я считаю, что нам сверху помогает Бог, потому что иметь такие достижения в таких условиях – это что-то из ряда вон выходящее. Правда, мы работаем день и ночь… Между прочим, каждая из таких сапфировых ячеек стоит две тысячи евро, и я бы мог быть крутым парнем с пятью джипами, но я ученый… Моим молодым если предложат миллион драмов в месяц где-нибудь в банке, они не пойдут – здесь намного интереснее. Вот такие странные люди тут работают». И добавляет: «Наш институт - супер, и наш директор - супер. Видели нашего Арама Папояна? (к сожалению, нет, директор в командировке).  Этот парень в Европе получал бы 10 тысяч евро в месяц, а здесь работает за копейки». Отметил он и явное преимущество нового времени по сравнению с советским – сейчас ученый свободен в своих передвижениях, а раньше выехать из страны было большой проблемой.

Юрий Малакян, доктор физмат наук, заведующий лабораторией теоретической физики, специалист по квантовой информатике, считает, что сложившаяся в армянской науке ситуация имеет как объективные, так и субъективные причины. Среди субъективных причин он выделил отсутствие современной системы, в которой человек может спокойно работать - как в государстве, так и в науке. И обвинил армянский народ в том, что он не в состоянии генерировать единую идею, и не в состоянии вокруг нее сплотиться. 1988-ой год и родной институт, который не раздираем склоками, как некоторые другие научные институты, назвал случайными флюктуациями. «Конечно, мы создали хороший институт, но нам осталось очень мало времени, чтобы суметь продолжить существование этого института вместе со всеми его реальными достижениями. Спустя какое-то время, к сожалению, наши старшие ученые, в том числе и я, уйдем на покой, а после меня должен быть некто, кто сможет продолжить это направление, но его нет, и времени на его подготовку у меня больше нет, а те, кто должны были прийти после меня – они за границей…», - говорит ученый. По его мнению, наша страна не в состоянии развивать фундаментальную науку, но есть одна проблема, которую власти не понимают: ученые – это носители знаний, носители информации. «Пройдет время, и когда квантовые технологии войдут в наш быт, мы окажемся не готовыми к этому, у нас не будет специалистов, способных эту новую сферу обслуживать. Тогда мы не просто отстанем… Мы станем первобытной страной… После того, как мир через лет пять-шесть перейдет к квантовой криптографии, которую взломать невозможно, это будет абсолютная безопасность информации, а наши базы данных постоянно будут взламывать», - говорит он и добавляет: «Это вопрос государственной безопасности. Армения окажется перед пропастью».

Малакян отмечает, что сегодня разрыв между поколениями в науке - тридцать-сорок лет, и чтобы восстановить все это требуется столько же времени, а «у нас его нет, мы уже опоздали». «Речь не о том, что мы больше не сможем создать что-то новое в науке, наука без Армении проживет, а в том, что мы не сможем подготовить специалистов для новых технологий», - говорит он. Что надо делать? Менять политику государства в отношении науки. «Ученый должен быть всем обеспечен, и общество должно осознать, что этот человек обеспечивает его будущее, это – носитель информации».

Анаит Саркисян

!
Этот текст доступен на   Հայերեն
Распечатать
Самое