News
Лента
News
Четверг
Март 28
Вся лента

Весной текущего года российские и армянские СМИ пестрили заголовками о громком бракоразводном процессе крупного российского предпринимателя армянского происхождения, совладельца группы компаний «Лудинг» Артура Варжапетяна и его супруги Анны Шахназаровой. Они прожили в браке около 25 лет, вырастили двоих детей, однако не смогли договориться о мирном досудебном разделе принадлежащих семье активов, а также совместно нажитого российского и зарубежного имущества. О бракоразводном процессе в интервью Новости Армении-NEWS.am рассказала Анна Шахназарова.

Госпожа Шахназарова, на какой стадии сейчас ваш процесс и какие для вас основные риски?

Процесс все еще на стадии судебной оценки. Защита г-на Варжапетяна демонстрирует заниженную оценку российских активов одновременно с высокой рыночной оценкой зарубежного имущества.  И параллельно с этим занижается рыночная стоимость нашего семейного поместья, где, как выяснилось, есть незарегистрированные объекты. Но основные риски, конечно, в области рыночной оценки бизнеса. Согласно первому варианту, выраженному во встречном иске, доля мужа в компании оценивалась по номинальной стоимости в 16,5 млн рублей. Теперь «независимые оценщики» оценили ее по рыночной стоимости в 124 млн. рублей, соответственно я могу претендовать на 62 млн. рублей. Как может компания с годовой выручкой 2017 года в 15 млрд рублей, стоимостью чистых активов около более 10 млрд рублей (по сведениям из публичных источников), при наличии в ее структуре доли заемных средств в 40%к выручке, стабильно генерирующей высокий уровень операционной прибыли, позволяющей эффективно обслуживать долг, стимулировать развитие компаний и инвестировать в ряд других, стоить на рынке 250 млн рублей? Я уже не говорю о росте алкогольного рынка за последние годы на 20-25% и, соответственно, росте выручки на 25% по сравнению с 2015 годом. Согласно экспертному мнению моих независимых финансовых консультантов, стоимость бизнеса ГК Лудинг и входящих в нее компаний, доли, на которые я претендую с учетом долга составляют 7-11 млрд. рублей. Поэтому сумма моей справедливой компенсации должна быть в диапазоне 1,7-3 млрд. рублей.  Как вы видите, имея двух дочерей – наследниц моей законной части активов, мне есть за что побороться.

Есть ли все-таки вероятность достичь мирового соглашения?

На данный момент нет. Пока единственный рассматриваемый мужем вариант - это оставить ему огромные семейные угодья, Группу Компаний «Лудинг» и принадлежащие ему доли в компаниях, зарегистрированных на третьих лиц, в обмен на пару семейных квартир в Москве; свою четвертую часть доли купленной нами для дочери квартиры в Нью Йорке, куда я прилетаю максимум два раза в год к ней в гости и не имею ни морального ни юридического права совершать каких-либо операций с этим имуществом; две квартиры в Европе, равные вместе по цене одной трети рыночной стоимости поместья, и символической суммы денежной компенсации. Вместе с этим он настаивает, что оба европейских объекта должны быть мной проданы для решения квартирного вопроса младшей дочери. В итоге после 25 лет совместной жизни и всего, что было нажито за этот период, г-н Варжапетян, по сути, предлагает мне довольствоваться двумя старыми квартирами в отдаленных районах Москвы и денежной компенсацией, составляющей менее 1% от реальной стоимости его официальной доли в бизнесе. Компании, зарегистрированные на третьих лиц, в его предложении не учитываются в принципе.

Как формировался бизнес вашего супруга, и какое участие вы принимали в развитии ГК «Лудинг»?

Начнем с того, что каждая жена прямо или косвенно влияет на формирование личности своего мужа и на его успешное становление. Какой бы не был одаренный мужчина, успеха он достигает в тандеме с женщиной, которая прошла с ним долгий и сложный путь, даже если она лично не участвовала в бизнесе. Что касается моего участия, я работала в ГК «Лудинг»  директором по развитию с 2009 по 2018 годы и стратегические проекты, направленные на успешное развитие группы компаний, были у меня основными приоритетами.  Моя трудовая деятельность охватывали широкий спектр направлений компании: кризисный менеджмент, систему качественного подбора и оценки персонала, систему карьерного роста и лояльности персонала, развитие талантливых сотрудников, внутренние и внешние коммуникации, оптимизацию бизнес-процессов, центр корпоративного обучения, внутренний аудит, маркетинг, в частности, создание и развитие внутреннего бренда L-Wine, продажи от которого по сравнению с показателями 2016 года увеличились более, чем в 5 раз. Годы работы с 2009 по 2016 были очень сложными и турбулентными, поскольку в группе компаний наслоились два кризиса - внутренний и внешний. С помощью консультантов мы составом Совета Учредителей вместе с командой фокусировались на стратегических инициативах и ключевых аспектах деятельности компании, проводили оптимизации и совершали кадровые перестановки, меняли структуру, коммерческие условия и создавали полноценную финансовую отчетность. Именно в этот период с целью быть более эффективной для компании я поступила учиться на Executive MBA в Московскую Школу Управления Сколково. С 2017 года в связи с очередной сменой внутрикорпоративных правил игры я приняла согласованное с компанией решение снизить степень своей вовлеченности в управленческую деятельность группы компаний.

По мнению юристов, в России подобные крупные бракоразводные процессы зачастую завершаются, неудачей жен. Вы согласны с таким утверждением?

И то и другое. Женщина, как правило, претендует на доли в компаниях по двум причинам: 1) иметь возможность получать причитающиеся ей и ее детям дивиденды; 2) иметь возможность передать права наследования своей доли детям, что самое важное. При кажущейся простоте и справедливости в российском семейном праве отсутствует адекватный и справедливый механизм оценки рыночной стоимости компаний. Вследствие этого у учредителей (а в реестре компаний, как правило, доли или акции записаны на мужей и/или на третьих лиц) есть возможность скрывать и фальсифицировать данные, а также предоставлять для судебной оценки недостоверные финансовые сведения. Именно этим и пользуются «всемогущие» супруги. Относительно компаний, оформленных на третьих лиц, то они учитываются в разделе как имущество, сокрытое одним из супругов, но опять-таки ясного справедливого механизма раздела сокрытого нет.  Также по российскому законодательству у судьи есть возможность вынести решение по своему внутреннему убеждению. Поэтому мужья, не желающие делиться, пускают в ход все имеющиеся у них ресурсы, чтобы повернуть дело в нужную им сторону - влияние, связи, деньги. Как мы видим из громких бракоразводных процессов, с женами обходятся крайне несправедливо в пользу обладающих ресурсами супругов. Но в данном случае есть один очень важный нюанс: я была глубоко погружена в деятельность компании и имела доступ к внутренней конфиденциальной информации. Соответственно, я обладаю достоверными сведениями, сколько и как зарабатывает ГК «Лудинг» и какой может быть ее реальная рыночная стоимость. А также сведениями о сделках и инвестициях реальных собственников компаний, оформленных на третьих лиц – ООО «Винтренд Ритейл групп», ООО «Виномания» с ее региональными структурами, ООО «Олимп» и «Олимп Агро». И теперь в Мосгорсуде находится дело о моем незаконном увольнении из компании с предоставлением со стороны ООО Лудинг недостоверных доказательств.

Некоторые эксперты считают, что в светском государстве, даже при наличии совместно нажитого имущества, при разводе в большинстве случаев срабатывает патриархальный уклад. Насколько это верное суждение?

Безусловно. Потому что в патриархальном обществе основным добытчиком, как правило, бывает мужчина и управление финансовыми потоками находится в его руках. И чем значительнее эти потоки, тем выше риски для супруги и зачастую детей. Но в первую очередь, все зависит от степени порядочности или непорядочности супруга. При наличии последнего, чтобы не оказаться в патовой ситуации, жены, особенно с детьми, часто вынужденно выбирают иллюзорную видимость семьи. Особенно, когда они не зарабатывают, зависят от мужей и хотят сохранить статус и привычный уровень жизни. Ведь если женщина осмелятся открыто заявить о своих правах, супруг может использовать весь спектр своих возможностей вплоть финансовых санкций и угроз. Если же жена готова пойти на риски, и относительно независима, на ее плечи в первую очередь могут лечь несоразмерные ее доходам и сбережениям расходы по содержанию части существующей инфраструктуры неразделенных активов.  Например, в нашем случае с февраля 2018 года за мое несогласие с его условиями г-н Варжапетян перекрыл все считающиеся собственностью семьи финансовые потоки. О других действиях в виде вычетов с меня расходов за техобслуживание нашей машины, на которой я ездила с водителем, за авиабилеты для поездок к живущим за границей детям, за продукты, за воду и т.п. подробно говорить даже не буду. Как итог, на меня помимо увеличившихся регулярных расходов легло бремя содержания европейской недвижимости, являющееся нашей совместной собственностью, оплаты налогов на все, что на мое имя в России, и часть расходов на детей. Получается, что суд еще не расторг брак, и это пока общие деньги и имущество, но у одной стороны никакого доступа к финансированию нет, а непомерные расходы пока длится процесс каким-то образом надо нести. Расчет в таких случаях очень простой, что женщина с учетом применения против нее целого арсенала средств и неповоротливости судебной машины в какой-то момент «сломается» и согласится на выдвинутые условия.

Как вы думаете, с учетом всего этого, что конкретно может толкнуть женщину первой подать заявление на развод?

То, что в корне противоречит ее ценностям и ущемляет не только ее интересы, но и интересы детей. Это особенно касается женщин моего поколения, которые вышли замуж без меркантильных соображений в других реалиях, где 90 % браков заключались по молодости и влюбленности, но никак не по расчету. На момент заключения нашего брака у г-на Варжапетяна никаких активов кроме личных амбиций и небольшой родительской квартиры не было. В 90-х ресурсы были у моих родственников, которые оказали ему в Москве хорошую поддержку в начале пути. Большинство моих ровесниц, эмигрировавших после развала СССР, как и я, доверились своим мужьям, в расцвете сил пожертвовали своими карьерными планами, чтобы быть исключительно верными женами и самоотверженными матерями. И когда в зрелом возрасте мужчина полностью обесценивает вклад супруги, он бесповоротно лишается ее доверия. Особенно, если затрагиваются интересы ее детей в виде риска перехода совместно нажитых семейных активов в чужие недобросовестные руки. В данном случае у моих детей появился риск с правами наследования с учетом неожиданного появления в 2017 году у г-на Варжапетяна неофициальной семьи, которая никакого отношения к тому, что было нажито в браке со мной, не имеет. Вы знаете, в отношениях бывает всякое - конфликты, ссоры, примирения, расставания. И если мужчина в итоге выбрал «сжечь за собой все мосты» и построить из давних офисных связей новую семью, то он должен иметь силы и мужество своевременно закрыть отношения с женой. И сделать это достойно и порядочно, хотя бы ради сохранения уважения социума и родившихся в законном с ней браке детей.

Вы намерены до конца бороться за свои права, несмотря на все  эти трудности?

Конечно. У меня хорошая команда специалистов, трудности были предсказуемыми, и я уже отношусь к разводу как к фоновому техническому процессу, фокусируясь на самом важном и ценном в моей новой жизни. В первую очередь это мои дети - бесценное и неделимое. Я вырастила двух умных, образованных, целеустремленных, порядочных дочерей, и в роли мамы могу считать себя полностью состоявшейся. Заморозив свой бизнес-проект из-за увеличения финансовой нагрузки, я обрела любимую профессию - объединила свои знания, образования, опыт и навыки, прошла профессиональную международную сертификацию и теперь успешно занимаюсь трансформационным коучингом со специализацией в области выхода из кризисов на новый этап жизни и бизнеса. Я здорова, полна сил, энергии и планов. Вокруг меня любящие, лояльные, интересные мне люди, которым все равно, какой у меня статус и материальное положение. На сегодняшний день я самодостаточная женщина среднего возраста, и создание другой семьи не входит в мои планы по определению. Моя семья – это мои дети, поэтому это борьба также за их права. Все, что у меня есть и будет, априори принадлежит исключительно моим дочерям, которые испытывают на себе побочный моральный и материальный эффект от этой истории. Г-н Варжапетян вправе распоряжаться своей частью активов по своему личному усмотрению и строить жизнь согласно своим ценностям. Но только после того, как честно и справедливо рассчитается со своей законной женой, с которой прожил 25 лет, прошел большой путь и приобрел все то, что у него на данный момент есть. Поэтому, безусловно, я пойду до конца и добьюсь справедливости, чего желаю всем современным целеустремленным женщинам, оказавшимся в сложной жизненной ситуации.

!
Этот текст доступен на   Հայերեն
Распечатать
Самое