Руководитель «Медиа адвокат» Сергей Чаманян в Арцахе побеседовал с фотожурналистом, фотодокументалистом, художником Арегом Балаяном, который был свидетелем инцидента, когда журналист получил ранение в Мартуни,
«С нами был Пабло, Женя из «Эхо Москвы» и Режис, который живет в Грузии, но тоже пиiшет для французского издания. Женя сказала, что она и Le Monde пишут для различных политических крыльев, но, в любом случае, были коллегами. Сразу после инцидента Режис взял мой телефон, позвонил во Францию, в редакцию, сказал о произошедшем и чтобы быстро установили связь, поэтому я знаю. Мы пошли в мэрию города Мартуни, по поручению мэра, вице-мэр присоединился к нам в качестве сопровождающего. Ниже улицы был дом, сфотографировали: дом принадлежал деду, по его дому ударили в первый же день. Во время съемок пришли французы, я их не знал. Кстати, когда мы были в мэрии, собралось много людей, несколько групп журналистов. Увидел их сопровождающего: это была девушка из Еревана, кажется, Эрмине звали. Они пришли в дом этого дедушки, сфотографировали, потом отправились в путь. Мы отправились ко второму дому. Азнавур сказал, что здесь безопасно, мы можем снимать. Другое место, куда мы собиралась пойти дальше, было опасным, так как обстреливали несколько раз. Оставили машины подальше и пешком поднялись. Успел сделать 4-5 кадра, как начался обстрел. Я и Пабло побежали во двор одного из домов, все остальные были на улице։ Севак, Режис, Женя, Азнавур и Хане остались по ту сторону забора. Я понял, что это град, поскольку был при первой Арцахской войне, мне это знакомо. Во дворе был амбар, крыша была разрушена, четыре стены только, быстро зашли туда. Последний снаряд упал очень близко. Через несколько секунд тишины, они открыли целый ряд. Выкрикивая «Хане-Хане», я вышел. Хане убежала от снаряда. Ударила ногу об камень, когда бежала, упала, и так спаслась. Я был за стеной, она же — на перекрестке. Вышли, увидел, что все в целости, успокоился. Услышали голоса, побежали. Пока Севак ушел за машиной, я сделал несколько кадров. Алан лежал на перекрестке прямо на земле, а Рафаэль сидел рядом с деревом. Он показал рукой, сказал, бегите в ту сторону. Севак добрался, мы с парнями посадили Алана в машину, до этого я сказал Пабло сесть в машину, чтобы голову Алана положили на его ноги. Нога Алана была сломана, на груди был разрез, живот кровоточил, и лицо было в крови.
Рафаэль сказал, что в порядке, хотя повредил ногу. Хане отправили на другой машине. Мы все были в непонятном состоянии. Все уехали, остались Женя, Режис и я.
Я ехал к администрации, по дороге увидел разрушенные места, решил сделать несколько фотографий. Во время съемок заметил гражданского жителя, уже погибшего, череп был полностью разломлен. Поблизости были полицейские, крикнул, что человек ранен, мне показалось, что он тоже полицейский, одежда была похожа. Полицейские побежали, а я сел в машину, продолжил путь, состояние других участков тоже было ужасным. По периметру дороги лежали электрические провода, фактически, пострадала площадь шести кварталов небольшого города. Осмотрели другие места, позвонили, узнали, что они (от ред. — коллеги) пока в больнице, поехали к ним. Мы не поехали в администрацию, но выяснилось, что по ней тоже ударили, двое из Еревана получили легкие ранения — оператор и журналист. Наша Анжела была там, один из ребят попытался ей помочь, так и получил ранение», - рассказал Балаян.
Комментируя заявления некоторых свидетелей о том, ВС Азербайджана нарочно нацелились на журналистов, Арег Балаян не исключил этого. «Очень возможно, потому что ударили именно в том направлении, в ту часть, где мы собрались. Это был не один удар, не смерч, подряд обстреливали. Я действительно не знаю, как мы остались живы. В нашем составе было 7 человек, вместе с сопровождающим, никто из нас не пострадал. Я вышел из пыли и дыма. Между прочим, в этот вечер один из азербайджанских замминистра заявил, что поскольку журналисты без разрешения вошли на территорию Азербайджана, мы не несем за них ответственности».
Он такж рассказал об обстреле Шуши. «Мы ехали в Шуши, по дороге прогремел взрыв, мне показалось, что бьют по городу. Остановился посмотреть, если бомбят, успею снять, второго удара не было. Мы продолжили путь, выяснилось, что били по церкви. Добравшись, узнали, что в подвале соседнего здания находились двое женщин с детьми, там был и Тер-Андреас, пообщались с ним, рассказал, что (азербайджанская сторона) нанесли удар по церкви. Я сфотографировал этих людей и церковь, спустился (от ред. в подвал), чтобы оттуда отправить фотографии, связь была ужасной. Ушел в другое место. Прогремел еще один удар. Во второй раз, когда ударили, нас там не было».
Балаян отметил, что не исключено, что азербайджанские ВС намеренно сделали журналистов своей мишенью. «Журналисты отправились в Мартакерт на машине «Мерседес Спринтер», попали под обстрел. Два дня назад они отправились в Мартуни, не смогли вернуться, попали под обстрел, в Гадруте вообще стреляли в них. Так что, как предположение, возможно. Я не знаю, в чем их интерес, но то, что подобное действие повторяется, и в определенной закономерности умещается, это факт. Даже после инцидента в Мартуни я снял себя лого PRESS, так как это подозрение было, что, может быть, целятся именно в журналистов.
На вопрос можно ли точечный удар по этим журналистам рассмотреть как способ заставить их замолчать, он ответил, что «это мог быть вариант запугивания, поскольку после этого, по сути, количество журналистов уменьшилось». «Но не только это было причиной, возникла проблема безопасности, и для тех, кого отсюда командируют тоже нет никаких гарантий. Мы поехали в город Мартуни, где должно было быть мирно, ничего не происходило несколько дней, и тут все обрушилось на нас, других отправили в Мартакерт, то же самое там. Те, кто отсюда командировали, уже боялись отправлять людей, возможно, на это тоже рассчитывали».
