«Для меня большая честь и ответственность быть единственной наследницей Ованеса Каджазнуни»,-говорит единственная правнучка первого премьер- министра Первой Республики Армении 62-летнаяя Ксения Орлова. Очень скромный и интеллигентный человек, знаток французского языка Ксения Орлова родилась и выросла в Москве, но это никак не помешало ей ознакомиться с историей Первой Республики Армении, знать о известных и малоизвестных страницах жизни своего прадеда Ованеса Каджазнуни.

В эксклюзивном интервью Новости Армении-NEWS.am Ксения Орлова впервые рассказала о причинах ухода своего деда Карена Каджазнуни из семьи, о своем последнем посещении в Армению, о желании взять фамилию Каджазнуни и других интересных моментах жизни ее семьи.

Госпожа Орлова, расскажите о себе, какой путь Вы прошли и какую деятельность ведете в Москве?

Я родилась в Москве, закончила французский факультет Института иностранных языков, работала в представительстве французской компании, потом в российском филиале французского банка. Уже год на пенсии. Моему старшему сыну Орлову Борису Константиновичу 34 года. У него первое образование юридическое, второе - инженерно-строительное. Он архитектор-проектировщик. Младшему сыну 33 года, он специалист в области рекламы и маркетинга. Мой старший сын автор 3D модели здания армянского Кафедрального собора Святых Фаддея и Варфоломея, который был построен в Баку по проекту Ованнеса Каджазнуни, однако  варварски был уничтожен в 1930-ых годах. Дочь Каджазнуни- Маргарита сохранила чертежи собора, которые спустя 100 лет оказались у моего сына, и он занялся оцифровкой проекта и созданием 3D модели. К сожалению, восстановление собора на прежнем месте невозможно, однако, надеемся, что когда-нибудь эта церковь будет построена в Армении.

О Вашем деде Карене Каджазнуни очень мало известно армянской общественности, особенно о годах, проведенных в России. Какой след оставила в жизни вашего дедушки его семейная трагедия. Как умер Ваш дедушка, и какие воспоминания остались о нем?

Он был младшим ребёнком в семье. Родился в феврале 1906 года в Баку, семья сразу переехала в Тифлис, где и прошли его детство и юность. В отличии от своих старших братьев и сестёр, он никогда нигде не учился, получал образование дома. Сначала с ним занимались мать и тётя, потом он учился сам. Почему было принято такое решение, я не знаю, может быть, это было как-то связано с политической ситуацией и эмиграцией отца. 

В 1917 году ему было 11 лет, в охваченном революционными событиями Тифлисе он стал ходить на все митинги и увлёкся коммунистическими идеями. Убежденным коммунистов он остался на всю жизнь. В 17 лет Карен собрался сдать экзамены на аттестат зрелости, но заболел туберкулёзом в тяжёлой форме и был вынужден несколько лет усиленно лечиться. В 1925 году семья переехала в Ереван. Жизнь сложилась так, что Карен очень мало знал отца, а его взгляды и убеждения сформировались без его влияния. Когда Ованес Качазнуни вернулся из эмиграции, и была опубликована его книга «Дашнакцутюн больше нечего делать», Карен написал статью с критикой книги отца и ушёл из дома. С этого момента он стал жить самостоятельно. Был комсомольцем. Увлёкся кинематографом, работал на «Арменфильме», публиковал статьи. В 1930 году на отдыхе познакомился с моей бабушкой, красивой голубоглазой русской  женщиной из Твери. Они поженились, в 1931 году родился мой папа.Карен решил записать его на свой литературный псевдоним. 

Карен работал вместе с Амо Бек-Назаровым, близко дружил с ним. Амо Иванович дал ему рекомендацию для поступления в аспирантуру ВГИКа. Так, официально не имея ни среднего, ни высшего образования, он сразу стал аспирантом. Учился он с большим интересом, продолжал публиковать статьи, как в российской, так и в армянской прессе. Подучив английский, стал делать литературные переводы. Живя в Москве и он, и Рубен старались финансово помогать семье в Ереване, посылали по возможности все необходимое.

В начале сентября 1937 года он сообщил во ВГИКе о том, что летом был арестован его отец, и сразу был отчислен из аспирантуры. Как писал  Рубен Ованесович матери и сестре, они с Кареном ходили по разным инстанциям, пытаясь оправдать отца, делая упор на то, что он старый и больной человек. Карен добивался восстановления в аспирантуре. Он остался без учёбы, без работы, без средств к существованию. Публиковаться он больше не мог. Приходилось как-то выкручиваться, сократить расходы до минимума, что-то продавать. Он писал, что если не сможет доказать свою невиновность, ему останется только развозить картошку.  

В этот сложный период ему очень помогал и всячески поддерживал его верный друг - Амо Иванович Бек-Назаров. 

В аспирантуре удалось восстановиться в конце учебного года - в мае 1938 года. 

В 1941 году он уже был назначен преподавателем режиссуры, работа ему нравилась, все получалось. 

Когда началась война, во ВГИКе провели собрание, на котором призвали записаться в ополчение. Карен, с 17-ти лет болевший туберкулёзом, был невоеннообязанным. Как писал потом Рубен, отговорить его вряд ли было  возможно, к этому решению он был подготовлен всей своей жизнью. На тот момент Карен знал, что жена ждёт второго ребёнка. Уходя на фронт, сказал, если будет мальчик, назовёшь Арамом, если девочка - Лилит. Сказал, что смерти не боится, боится не выдержать пыток, если окажется в плену. 

Ополчение было очень плохо вооружено, плохо экипировано. Но письма Карена с фронта поразительны. Он писал, что о нем беспокоиться не надо, у него все замечательно, практически санаторий. Очень беспокоился о матери, сестре, жене, сыне. Был уверен в победе, но просил, чтобы все эвакуировались подальше за Урал. В Москве опасно, Ереван тоже рядом с границей. Хотел, чтобы вся семья находилась в одном месте, чтобы никто во время войны не потерялся. 

Под Вязьмой ополчение попало в окружение. В котле оказался миллион человек. Они продержались 10 дней. 13-ая дивизия народного ополчения, в которой был Карен, была практически уничтожена. Все считались пропавшими без вести. Дивизию поставили в арьергарде, они должны были обеспечить отступление другим частям армии. Есть свидетельство, что Карен погиб 3 октября, в первый день наступления немецких танков. Он бросился под танк с бутылкой зажигательной смеси. 

О его судьбе семья ничего не знала. Его очень ждали, надеялись, что попал в плен. Ждали долго,  даже когда война уже  закончилась, не теряли надежды, что вернётся. Его дочь Лилит, которая никогда его не видела, боялась, что он заблудится и не найдёт дом. Бабушка осталась ему верна, замуж больше не выходила. Амо Иванович Бек-Назаров по-отечески относился к детям Карена, опекал их. Карен в одном из писем с фронта просил Рубена в случае его гибели заменить детям отца. Дети его обожали, и он платил им тем же. 

Мой папа пошёл по стопам отца, закончил ВГИК. Все, кто учился и работал с Кареном Ованесовичем, вспоминали о нем, как об очень умном, образованном, талантливом и порядочном человеке. В семье хранили о нем самые светлые воспоминания, считали героем. 

Мой папа всегда пытался узнать хоть что-то о гибели своего отца. В 2015 году я нашла музей дивизии, который был основан в одной из московских школ, где шла запись в ополчение. Музей существует с начала 50-х годов, там встречались выжившие ополченцы, делились воспоминаниями. Мне очень горько, что ни бабушка, ни папа не знали об этом. В 2015 году была ещё жива моя тётя Лилит Кареновна, она уже была тяжело больна и не выходила из дома, но я рада, что смогла ей все это рассказать. В поселке Холм Жирковский, недалеко от которого погибла дивизия, создали парк, в котором в память о каждом ополченце посажены деревья. Мы решили на смоленской земле среди березок и яблонь посадить абрикос в память об армянском воине из рода храбрых - Карене Ованесовиче Каджазнуни. Поставили табличку. Вышла книга с воспоминаниями об ополченцах, там есть статья и о Карене Ованесовиче. 

В советское время были какие-либо притеснения в отношении семьи из-за фамилии Каджазнуни?

Сразу после ареста семью выселили из квартиры. Во время ареста Маргарита Ованесовна заставила сотрудников составить и подписать список изъятых вещей. Она этот список хранила, где он теперь, я не знаю. При этом во время обыска сотрудники НКВД умудрились украсть набор чашек и  перламутровые пуговицы. 

Рубен в Москве занимал важные должности, был главным инженером завода, имел награды за доблестный труд во время войны. В Москве его фамилия ни о чем не говорила. Но, в начале 50-ых он решил вернуться в Ереван. Там быстро разобрались, чей он сын. Его исключили из партии и выгнали с работы. 

Не исключено, что автомобильная авария, в которой он погиб, была следствием тяжёлого стресса и угнетенного состояния. Гибель Рубена стала трагедией для всей семьи. Моему папе уже было 22 года. Как единственный мужчина в семье, он принял решение не говорить бабушке, которая уже не вставала с постели, о гибели последнего сына. Ей сказали, что он срочно завербовался на север.  Пару писем от Рубена сочинила и прочла ей Маргарита Ованесовна. Сатеник Давыдовна, видимо, поняла, что от неё что-то скрывают, скорее всего, решила, что его посадили, она замкнулась в себе и больше не задавала вопросов. 

Маргарита Ованесовна была блестяще образованным человеком, прекрасным экономистом. Любимым её делом был литературный перевод. Тем не менее, ей была назначена минимальная пенсия в размере 60 рублей просто из-за того, что она была дочерью Ованеса Качазнуни. 

Наверняка, были и другие случаи, о которых я не знаю. Но, главной трагедией для семьи был несправедливый арест и гибель Ованеса Каджазнуни. 

Ваш отец- Валерий Феликсович Карен, также выбрал сферу кинематографа. Какие фильмы были сняты с его участием?

Мой папа Валерий Феликсович Карен был главным редактором 1-ого объединения киностудии Мосфильм,  сценаристом. В фильме «Освобождение» и ещё в нескольких фильмах сыграл маршала Баграмяна. Папа очень дорожил знакомством с Иваном Христофоровичем. 

Моя тётя-  Лилит Кареновна Каджазнуни, энциклопедически образованный человек, была доцентом, преподавала английский язык. Её диссертация была основана на анализе языка Шекспира, которого она, как и её дед, обожала. 

Учитывая  тот факт, что Вы единственная наследница Каджазнуни, Вам бы хотелось взять его фамилию?

Я, будучи урожденной Качазнуни (Каджазнуни писал только мой дед), никогда не носила эту фамилию. В девичестве была Карен, в замужестве -Орлова. Носить фамилию Качазнуни - это и большая честь, и большая ответственность. Я всегда задумывалась о смене фамилии, но не уверена, что достойна её носить. На данный момент осталась, кажется только одна наша дальняя родственница, бежавшая из Баку и проживающая в Бостоне, носит эту фамилию. Детей у неё нет. Я познакомилась с ней в интернете.

Поделитесь впечатлениями Вашего визита в Ереван.

Главной целью моего визита была поездка в Грузию. Мне очень помог наш дальний родственник Раздан Мадоян. Наши семьи были соседями в Ахалкалаки, когда-то породнились. По дороге в Грузию мы проезжали Гюмри, там я смогла полюбоваться прекрасным зданием, которое построил мой прадед. Дом устоял во время землетрясения, сейчас он принадлежит епархии ААЦ. 

В Ахалкалаки я очень хотела посмотреть дом, в котором жили Качазнуни, но, к сожалению, нам ошибочно указали на другой дом, который новые владельцы перестраивали под казино. В следующий раз обязательно приеду, чтобы все-таки взглянуть на родовое гнездо. 

Мы посетили храм, в котором служили отец и дед Ованеса Каджазнуни. Два священника этого храма - тер Татев и тер Егише - отслужили панихиду по всем Каджазнуни. К сожалению, старое кладбище в советское время было уничтожено, посетить могилы предков, увы, невозможно. 

Далее мы поехали в армянское село Чанахчи. Там в начале июня 1918 года был захвачен в плен 4-ый армянский полк, в котором служил прапорщик Ашот Каджазнуни. Турки убили всех, есть список 13 офицеров во главе с полковником Василием Осипянцем. Всего было убито около двухсот человек. Жители села похоронили всех в братской могиле, посадили 2 ореховых дерева. Вот уже 100 лет могила остаётся безымянный. Я очень хочу поставить там хотя бы небольшой памятник или хачкар, но все это осложняется тем, что село находится на грузинской территории. 

Из Тбилиси мы пригласили священника тер Вирапа, он отслужил на могиле панихиду по погибшим воинам. Программу моего пребывания в Ереване спланировал историк Майкл Бабаян. По прилете из Москвы я сразу попала на празднование 90-летия общества «Амазгаин» в Национальном академическом театре имени Габриэла Сундукяна. Руководство «Амазгаин» организовало встречу в их офисе. Это был очень тёплый приём, а на следующий день они по моей просьбе пригласили священника, на нашей семейной могиле была отслужена панихида по всем, кто там похоронен и тем, чьи имена там указаны символически - это сам Ованес Каджазнуни и его сыновья -Арам, Ашот и Карен. В музее Ованеса Туманяна меня радушно приняла Нарине Тухикян-Хачатурян.  Ованес Каджазнуни дружил с Ованесом Туманяном,  оставил о нем воспоминания. Я передала в музей одну из книг из библиотеки Ованеса Качазнуни, салфетку из его дома, а также статью моего деда Карена Ованесовича об армянских  фильмах по произведениям Ованеса Туманяна и его большую статью на армянском языке о 20-летии армянского кино. К сожалению, я не говорю по-армянски, но, говорят, что написана она на прекрасном армянском языке. 

В Музее архитектуры меня ждала Ануш Тер-Минасян. В музее проходила выставка, на которой был представлен проект Ованеса Качазнуни дома в Гюмри. С Ануш Тер-Минасян мы обсудили возможность создания музея в квартире Ованеса Качазнуни, установка ему памятника в Ереване. Ануш рассказала, что существует проект стелы, которую можно было бы установить напротив дома, в котором  жил Ованес Качазнуни на улице Гнуни. Оказалось, что её мама была литературным переводчиком и прекрасно знала Маргариту Ованесовну, которая тоже много занималась литературным переводом. В общем, встреча была очень интересной, но я уже опаздывала в Музей партии Дашнакцутюн. Там меня ожидала директор музея Ануш Амесян. В музей я передала много вещей из дома Каджазнуни. 

• Благодаря Майклу Бабаяну я познакомилась с дочерью третьего премьер-министра РА очаровательной Елизаветой Константиновна Оганджанян. Сейчас выяснилось, что наши семьи связывают родственные связи.  В общем, считаю, что за 4 дня я успела достаточно много. 

Есть ли в Армении символичное для Вас место?

Я очень люблю бывать в Армении. Люблю Ереван, люблю особый дух этого города, люблю просто ходить по его улицам. Самым дорогим и любимым местом в Ереване для меня была квартира Маргариты Ованесовны, моей любимой бабушки Марго. Она была удивительным человеком и сохранила все, что было связано с её отцом.  Конечно, Цицернакаберд произвёл на меня огромное впечатление и мне очень хочется побывать там ещё. 

Всегда вспоминаю Дилижан, там я была в детстве с родителями в Доме творчества композиторов. В Дилижане, кстати, Каджазнуни проводили лето. Перечислить все места, которые мне дороги в Армении, просто невозможно. 

Именем премьера- основателя Первой Республики в Ереване названа улица, однако нет памятника, и нет таблички на доме, где он провел последние годы своей жизни. Как Вы к этому относитесь?

Мне хотелось бы, чтобы в квартире Ованеса Каджазнуни был создан музей, пока дом ещё существует. Я бы с радостью передала туда многое из того, что хранится в нашей семье. Маргарита Ованесовна оставила подробное описание квартиры. Мне кажется, что в Ереване мог бы быть установлен памятник, есть проект стелы. Но... 

В 2018 году Ованес Качазнуни исполнилось 150 лет, в январе была 80-летняя годовщина его кончины в тюремной больнице НКВД. На официальном уровне об этом не вспомнил никто. 

Правнучка Ованеса Каджазнуни Ксения Орлова

Памятный камень в Москве в честь героев 13-ой дивизии народного ополчения и

младшего сына Каджазнуни Карена Каджазнуни

Внук Ованеса Каджазнуни Валерий Карен воплощает маршала Баграмяна в фильме «Освобождение»

Валерий Карен в фильме «Битва за Москву»

Ксения Орлова у семейного кладбища Каджазнуни 

Тагуи Мелконян