Министр юстиции Карен Андреасян считает привлечение судей к дисциплинарной ответственности на сегодня наиболее действенным механизмом контроля. Об этом он заявил в беседе с журналистами.

На вопрос о том, не противоречит ли это высказанной им в бытность омбудсменом позиции, Андреасян ответитил отрицательно: «Моя позиция не заключалась в том, что инициирование дисциплинарного производства или привлечение к дисциплинарной ответственности проблема в вопросе оказания давления на судей. Проблема в том, какие дисциплинарные производства, с какой целью, каким какого качества и какое принимается решение в вопросе привлечения к дисциплинарной ответственности.

Я могу сказать, что поднятая мной в то время проблема сегодня не актуальна, потому что сегодня ВСС в существующем формате начал проводить достаточно справедливые прозрачные расследования. В свое время дисциплинарные расследования даже не были публичными, люди не знали. Зафиксирован большой законодательный прогресс, сегодня все могут следить за тем, насколько справедливо судят судей.

Мы все говорим об очищении судебной системы. Единственный действующий ныне механизм это привлечение к дисциплинарной ответственности. Это законно, справедливо, правильно. Я полагаю, что производств даже мало. В отношении некоторых судей даже слишком мало. Но благодаря  работе господина Бадасяна постепенное очищение системы началось», - отметил Андреасян.

Он сообщил, что завтра запланирована его встреча с представителями влиятельных общественных организаций, занятых реформами судебно-правовой сферой, уже встречался с представителями ВСС и правоохранительных органов, обсуждается лучшая модель для вытеснения плохих судей из системы: «А то, что система нуждается в такой фильтрации, ни у кого не вызывает сомнений. Об этом говорят все, даже те, кто недоволен какими-то регулированиями».

Комментируя ограничения в отношении журналистов в НС и его собственное сравнение журналистов с Наири Унаняном, Карен Андреасян поспешил заявить, что когда он в свое время говорил о коррумпированных судьях, это не означает, что все судьи коррумпированные. «Когда в прошлый раз говорил, что под маской журналиста может просочиться террорист, это не означает, что я говорю, будто среди журналистов есть террористы. Я не вижу ни одного террориста среди журналистов. Но в то же время я говорил о вопросах безопасности. Меня спрашивают, почему может быть ограничено передвижение журналиста? Ведь профессия журналиста предполагает, что очевидно от него не исходит опасность. Я всего лишь пытался объяснить, что в случае угрозы безопасности или подобной информации передвижение любого человека, от министра до журналиста, от врача до уборщицы, может быть ограничена. Скажу больше. Я как министр посещаю особо охраняемые объекты после такого досмотра, какому прежде ни один министр не подвергался. И это правила безопасности, которые мы уважаем, наше передвижение тоже ограничено», - заявил Андреасян.

Отвечая на вопрос о ситуации в НС, министр заметил, что много обсуждался запрет на съемку, когда в НС было много охраны. «Мы все хотим, чтобы в прямом эфире освещалась работа государственного органа. Но знаете, что есть правило, запрещающее съемку лиц сотрудников безопасности. В логике этого правила можно подумать, как сделать так, чтобы лица не были видны. Можно договориться, например, если бы все журналисты были такие этичные, как, мы этого ожидаем, есть большинство журналистов, ситуация могла быть такой: без отключения записи быть уверенными что лица будут закрыты, как это делается в случае детей», - заявил Андреасяе.  Политическую часть вопроса министр предпочел не комментировать.

Говоря о своем заявлении о коррумпированности конкретных судей, сделанном в прошлом, Андреасян пояснил, что информация ему передавалась в качестве защитника прав человека, и источник информации еще в то время запретил ему публично упоминать его или передавать правоохранителям. «В противном случае, я уже тогда бы передал сведения правоохранителям. Люди мне доверяли, но боялись правоохранителей, полагая, что некоторые из них связаны с теми же коррумпированными судьями и другими», - пояснил министр. По его словам, с источниками информации была письменная договоренность о неразглашении. Позволения публиковать я не получал, пояснил Андреасян.

Что касается того, что делать с коррумпированными судьями, то министр повторил мысль о том, что дисциплинарное производство на сегодня наиболее действенный метод: «Конечно, обсудим с коллегами и иные возможности».

На вопрос о том, как сочетается информация о коррумпированности с тем, что судья может не дать повода для дисциплинарного производства, Андреасян привел статистику. «По делам 1 марта, не буду говорить плохие эти судьи или хорошие, из 24 судей, от Кассационного суда до первой инстанции, в системе на данный момент остались 12. То есть, произошла странная фильтрация, освобождение от судей, принявших сомнительные  решения. Почему говорю сомнительные – ЕСПЧ уже принял постановления о том, что эти решения не были справедливыми. Следовательно, вы можете наблюдать самопроизвольную фильтрацию. Коррумпированный, неграмотный судья и после моего доклада продолжал совершать ошибки и преступления. Законодательство позволяет мне отправиться назад на 8 лет и возбудить производства за тогдашние нарушения и ошибки. Это именно тот период, с которого я начал свой доклад. Так что я благодарен своим предшественникам, в особенности господину Бадасяну, за законодательное наследие, позволяющее продолжить оставленную в 2013 г наполовину мою работу», - заявил Андреасян.

Комментируя то обстоятельство, что прокурор по упомянутому Андреасяном делу 1 марта Лилит Татедовян ныне глава Кассационного суда, министр заявил, что знает ее как грамотного и порядочного юриста: «Если когда – либо станет известно о ее нарушениях, мы будем руководствоваться все теми же приведенными принципами. Но я надеюсь, что наше сотрудничество с госпожой Тадевосян будет эффективным, и мы сможем изучить это и другие дела и восстановить историческую справедливость, в особенности посредством судебной системы. Касательно системы прокуратуры скажу одним словом – в последний период она действует грамотно, не получаем сообщений о коррупции и других негативных явлениях. Это обнадеживает, что основные системы начинают самоочищаться».