Запись сделана после официальной встречи в Сенате Франции, на встрече с представителями армянской общины. Об этом написала на своей странице в Facebook пресс-секретарь спикера парламента Армении Алена Симоняна Цовинар Хачатрян, говоря о распространенной сегодня в интернете скандальной видеозаписи с участием главы НС РА.

Она, в частности, отметила:

«На приеме после официальной встречи в Сенате Франции присутствовали также представители армянской общины этой страны. С ними Ален Симонян провел непубличный разговор в непринужденной обстановке. Общались как АРМЯНЕ, и в ходе искренней беседы спикер НС РА старался полноценно отвечать на все вопросы, интересующие АРМЯНИНА ДИАСПОРЫ. Изначально договорились, что будет простая беседа, без записи. На уточняющий вопрос Алена Симоняна в ходе беседы ДЕВУШКА отвечает, что не записывает. Фактически имеется СЕКРЕТНАЯ запись. Хочу представить стенограмму всей, НЕМОНТИРОВАННОЙ беседы.

Ален Симонян: Давайте говорить начистоту. Неделю назад мы их побили на границе Армении и вышвырнули.

-Мы это увидели и очень воодушевились.

Ален Симонян: Сейчас перед нами не Азербайджан, который три раза больше нас, перед нами Азербайджан и Турция, у нее вторая армия НАТО. Мы 44 дня воевали с тремя государствами – НАТО, Пакистан и Азербайджан. 44 дня. Наше желание, наш патриотизм, наши эмоции сильно воздействуют на нас. Но все надо оценивать несколько трезво. Какова была цель этих пленных, этих людей, этих солдат?

-Защитить Родину.

Ален Симонян: Родина… Если сейчас я должен из-за этих пленных потерять Сюник, если я должен потерять Сисиан, извини, может, я и говорю что-то неправильное, но я считаю, что этих пленных нет, для меня – нет. Израиль, когда террорист берет самолет, он не ведет переговоры с террористом, он просто бьет по этому самолету. Нам надо просто понять: что находится на одной чаше весов, а что – на другой? Естественно, мы этих ребят вернем, это не обсуждается, но мы не можем всю Армению, Арцах, все армянство оставить в заложниках. А вы сами знаете, кто эти пленные? Это те люди, которые оставили оружие и убежали, заблудились. Я не могу об этом говорить громогласно.

Естественно, мы вернем этих ребят, это не обсуждается. Это не поднимайте только, прошу вас. Я об этом громогласно не скажу, потому что прежде всего оскорблю родителей и т.д. Но мы должны понять… Мы хотим Армению… Пленных вернут. Альтернативы у них нет. Они держат этих пленных для торга, чтобы оказать на нас давление, чтобы мы дали им дорогу, а Карабах признали в их составе.

-Получится у них?

Ален Симонян: Ну, не получается. Потому мы и говорим: вы пленными не подвергайте целую страну шантажу. Возможно, я говорю что-то тяжелое и сложное. Но это государственное мышление. Когда ты отдаешь приказ о взятии села, ты понимаешь, что будут жертвы, но твоя цель – взять село для государства. Это надо понять, и да, мы об этом говорим везде. Но мы это не можем ставить на одну чашу для всей РА. Наши парни погибли не для того, чтобы мы умерли или все сдали турку. Они до конца воевали. Это очень сложно.

Надо понять, что такой шаг неправильный.

-Мы не говорим о таких вещах, хотите сказать, что он это придумал или Арман Татоян придумал? ...

Ален Симонян: Нет, нет, Татоян не придумал, но то, что он сделал, не нужно было предпринимать. Я тут могу сказать, что людей подвергают пыткам, но эти ребята, к примеру, через 40 дней должны были вернуться и заявить: знаешь, его изнасиловали и его унизили в армянском обществе, эта тема нужна… вы не снимаете? А он сидит и подробно рассказывает, как унижают армянского мужчину, почему он это делает?

Приведу пример на мне. Если бы такое произошло со мной, меня бы мучали, насиловали, заставляли спать в грязи. Я бы хотел, чтобы все меня спрашивали: это был ты, это с тобой так поступили? Зачем об этом говорить в прямом эфире? Мы обо всем говорим в международных инстанциях, но выдумывать об этом во всех деталях, потому что он там не был, не знает, может было и хуже. Я должен принять удар на себя, но я не стану унижать достоинство армянина. Что должен думать солдат, стоящий на границе, когда ему говорят, защищай ее, а он все это слышит, и оттуда спрашивает, что это за турецкая пропаганда? ».