В рамках сделки, которая была встречена с небольшой помпой, Таджикистан в прошлом месяце согласился проводить регулярные антитеррористические учения с китайскими силами безопасности на своей территории.

Таджикский и китайский персонал и раньше проводил двусторонние военные учения, в том числе три с 2015 года. Но соглашение, заключенное в конце ноября, формализует растущее военное сотрудничество между двумя странами и дает представление о растущих амбициях Пекина в отношении Таджикистана и его центральноазиатских соседей.

По словам экспертов, война в Украине вызвала геополитический шок в Центральной Азии и изменило давние представления о балансе сил в регионе. По их словам, таджикско-китайское соглашение — это еще один небольшой шаг, предпринятый центральноазиатскими странами для дистанцирования от традиционного союзника Москвы.

«Душанбе делает это с Китаем, чтобы диверсифицировать свою деятельность и отказаться от зависимости от России», — сказал  радио «Азаттык» Темур Умаров, научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир. «Большой вопрос заключается в том, согласна ли Россия с этим».

В условиях ослабления российской экономической мощи в Центральной Азии, ускоренного международными санкциями против Москвы и усиления напряженности в связи с войной на Украине, лидеры стран Центральной Азии, в основном президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев и президент Таджикистана Эмомали Рахмон, стремились завоевать новых партнеров и углубить ранее существовавшие связи с другими державами.

Результатом стал шквал дипломатических контактов с Европой, в том числе визит в Центральную Азию президента Европейского совета Шарля Мишеля в октябре и главы внешнеполитического ведомства Европейского союза Жозепа Борреля в ноябре. И Токаев, и его узбекский коллега Шавкат Мирзиёев также ездили в Париж, чтобы встретиться с президентом Франции Эммануэлем Макроном.

Помимо Запада, охват был нацелен на Турцию, Ближний Восток и, возможно, в первую очередь на Китай.

Во время своей первой зарубежной поездки после пандемии COVID-19 китайский лидер Си Цзиньпин посетил Казахстан в сентябре перед тем, как принять участие в саммите Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в Узбекистане.

«Это окно возможностей для таких игроков, как Европа, Турция и Иран, а также для стран Центральной Азии, стремящихся к диверсификации», — сказал Умаров. «Но здесь [в Центральной Азии] все еще много деликатных моментов. Этот регион никогда не был в центре двух пожаров, как сейчас».

«Красные линии»

По словам Умарова, в настоящее время регион балансирует между желанием разорвать свои исторические связи с Россией и стремлением избежать резкой ответной реакции со стороны Москвы.

«Красные линии постоянно смещаются, но главное для России заключается в том, чтобы присутствие Запада в сфере безопасности не возвращалось», — сказал он, имея в виду почти 20-летнюю войну под руководством США в соседнем Афганистане. «Россия не хочет, чтобы Центральная Азия смотрела [на] Запад».

Это делает растущие связи с Китаем, такие как недавнее соглашение о борьбе с терроризмом с Таджикистаном, более привлекательными для Кремля, говорят наблюдатели.

Китай десятилетиями был растущей экономической силой в Центральной Азии, и многие страны региона, такие как Таджикистан и Кыргызстан, должны Пекину миллиарды долларов.

В последние годы Пекин предпринял шаги по расширению своего сотрудничества в области безопасности с регионом, при этом Таджикистан стал координационным центром. Китай давно обеспокоен терроризмом, распространяющимся в регионе из Афганистана, Пакистана и Таджикистана, которые граничат с его западной провинцией Синьцзян.

Хотя Таджикистан официально отрицает, но китайские силы безопасности имеют базу безопасности вдоль таджикско-афганской границы со своими таджикскими коллегами. Пекин также ремонтирует старые советские пограничные заставы и строит новые пограничные контрольно-пропускные пункты вдоль протяженной таджикско-афганской границы.

В октябре 2021 года Душанбе также объявил, что Китай профинансирует и построит новые объекты для таджикского специального подразделения быстрого реагирования в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО).

Согласно ноябрьскому соглашению, китайские и таджикские силы будут каждые два года проводить учения для улучшения координации и тактических навыков своих антитеррористических подразделений. В опубликованном тексте сделки также говорится, что сроки, место и масштабы учений держатся в секрете.

«Расхожее мнение о разделении труда, при котором Китай является крупным банком, а Россия — большой пушкой в Евразии, уже давно устарело», — сказал Брэдли Джардин, научный сотрудник Института Киссинджера Центра Вильсона по Китаю и Соединенным Штатам.

Но хотя влияние Пекина на безопасность в регионе продолжает расширяться, оно остается ограниченным по своим масштабам и все больше пересекается с собственными интересами России в области безопасности в Центральной Азии.

«В отличие от России, учения Китая, как правило, менее масштабны», — сказал Джардин. «[Это] показывает, насколько внутренняя региональная внешняя политика Китая остается ориентированной на внутренний рынок».

Взгляд из Пекина

В то время как Китай имеет хорошие возможности для увеличения  своего политического, экономического и военного влияния в Центральной Азии, выгода Пекина не обязательно воспринимается как достижение за счет Москвы.

«Я думаю, что внимание, уделяемое потенциальному соперничеству с Россией и Китаем, часто преувеличено, когда речь идет о безопасности в Центральной Азии», — сказал Умаров.

Пекин и Москва подтвердили свои отношения в феврале, объявив о партнерстве без ограничений. Эти связи прошли проверку во время войны на Украине и, судя по всему, сохранились во многом благодаря общей неприязни к Западу.

«Россия может принять растущее присутствие Китая в сфере безопасности [в Центральной Азии], и Кремль понимает, что во многих отношениях это неизбежный процесс, находящийся вне его контроля», — добавил Умаров.

Рафаэлло Пантуччи, старший научный сотрудник лондонского Королевского института объединенных служб считает, что, хотя война на Украине предоставила Центральной Азии возможность расширить партнерские отношения со многими странами, вторжение Москвы не дало перевернул расчеты Пекина в отношении Центральной Азии и отношений с Россией в регионе. «Это был год серьезных перемен, но с китайской точки зрения все изменилось не так уж кардинально», — сказал он «Трудно охраняемая полицией граница Таджикистана с Афганистаном была для них постоянным источником беспокойства, и они хотят разобраться с этим сами».

На фоне неспокойного года для региона, который стал свидетелем беспорядков в Казахстане в январе, конфликта между Кыргызстаном и Таджикистаном, продолжающейся нестабильности в ГБАО, Пекин предложил поддержку местным органам власти, но сохранил дистанцию на фоне кризисов. Пантуччи говорит, что хотя Китай обеспокоен нестабильностью, он не хочет становиться арбитром проблем региона. «Есть нежелание втягиваться в локальные проблемы и желание держать дистанцию и иметь дело с тем, кто окажется на высоте», — сказал он.