Новости Армении - NEWS.am представляет интервью с заведующим кафедрой мировой политики и международных отношений Российско-Армянского (Славянского) университета, чрезвычайным и полномочным послом Арманом Навасардяном о политических процессах, протекающих сегодня в Турции.
По мнению некоторых аналитиков, в Турции идет война. После кровопролития в Суруче Анкара начала против курдов боевые действия, причем не только против курдов, живущих в Турции, но и против их соотечественников в соседних странах – в Сирии и Ираке. Чем обусловлено подобное развитие событий и какие это может иметь последствия для политической ситуации на Большом Ближнем Востоке?
Этот вопрос подразумевает два ответа, связанных с внешней и внутренней политикой Турции. Неудачные попытки реанимировать Османскую империю, предпринимаемые в условиях однополярного мира, образовавшегося после развала Советского Союза, а также неудавшиеся амбициозные планы Турции стать лидером на Ближнем Востоке и в арабском мире подвергли авторов неоосманской доктрины глубокой фрустрации. Анкара не только потерпела фиаско в своих планах свержения сирийской администрации, в отношениях с Египтом, Израилем и другими соседями, но и стала ослаблять свои позиции как форпост на южном фланге НАТО. Определенную роль здесь играют, мягко говоря, сдержанные отношения Анкары с Вашингтоном. Однако наибольшую тревогу Турции во внешнеполитической сфере вызывает вполне реальная перспектива превращения Ирана в региональную державу, а также то, что он может заменить для Соединенных Штатов Анкару.
Какую роль во внешней политике Турции играет «Исламское государство» и как развиваются ее отношения с террористами?
Я бы сказал, неплохо и по плану. Анкара старается выглядеть в глазах мирового сообщества государством, борющимся с ИГИЛ, в действительности же она прилагает немало сил и энергии для становления и укрепления «Исламского государства». Именно с турецкой территории террористы получают военно-техническую, материальную, финансовую подпитку, человеческие ресурсы. На юге Турции действуют лагеря террористов, где они проходят подготовку, отдыхают, лечатся.
Очевидно, Турция имеет от всего этого какую-то выгоду, не так ли?
Конечно, имеет. Разграбленная ИГИЛ иракская нефть, а также культурные ценности вывозятся за рубеж и распродаются в разных странах с помощью Турции. Демпинговая цена одного барреля краденой нефти колеблется в пределах 20-25 долларов.
Но ведь Турция является военным союзником США, а Вашингтон возглавляет коалиционную борьбу против ИГИЛ. Как это называется в дипломатии?
Называют это по-разному, но чаще всего – двойной бухгалтерией. И Вашингтон, и Анкара ведут двойную игру. Соединенным Штатам только недавно удалось уговорить Турцию дать разрешение на использование военно-воздушной базы в Инджирлике для проведения воздушных рейдов против «Исламского государства». Однако турки не были бы турками, если бы упустили возможность кое-что урвать у дяди Сэма. Они поставили следующее условие: взамен этого разрешения американцы должны отдать туркам 50-километровую буферную зону в Северной Сирии, которая, кстати, густо заселена армянами и сирийскими курдами.
В начале нашей беседы вы отметили, что в происходящих процессах велика роль турецкого внутриполитического фактора. Не могли бы конкретизировать, что Вы имеете в виду?
Я имею в виду курдскую составляющую, которая очень важна для будущего Турции. И хотя официальная Анкара утверждает, что Курдского вопроса не существует, особенно после заявления пожизненно осужденного Абдуллы Оджалана о том, что возглавляемая им Курдская рабочая партия прекращает вооруженную борьбу против турецких властей, этот вопрос еще есть и остается проблемой номер один для сегодняшней Турции, и она еще более обострилась после недавних выборов, по итогам которых курдская Народно-демократическая партия получила 80 мандатов в парламенте страны. Что касается теракта в Суруче, то не исключено, что он был организован турецкими спецслужбами, чтобы начать боевые действия против курдов как внутри страны, так и за ее пределами. Сегодня под видом борьбы с ИГИЛ турецкие самолеты F-1 ведут интенсивную бомбардировку Курдской автономии в Северном Ираке, где дислоцированы силы сражающегося с ИГИЛ Масуда Барзани.
Насколько реалистичны прогнозы относительно создания курдского государства?
В политике ничего нельзя исключать, особенно если учитывать динамику развития событий, характерную для сегодняшних международных отношений. Любопытный курс в вопросе курдского движения проводят Соединенные Штаты. Они тесно сотрудничают с иракскими курдами, что в конечном итоге может способствовать созданию курдского государства. Так что, на мой взгляд, в обозримом будущем не исключено появление на Ближнем Востоке подконтрольного США курдского государства, которое может стать в руках Вашингтона орудием сдерживания политических и военных устремлений Турции.
Будет ли участвовать в этих процессах Россия?
Россия, ранее поддерживавшая более тесные отношения с курдским движением, нежели США, в настоящее время воздерживается от их дальнейшего развития. Это объясняется как украинским кризисом, так и нежеланием Москвы идти на новую конфронтацию с Западом. Ну а как будут развиваться дальнейшие события, покажет время.
Какую позицию должна занимать Армения? МИД должен выступать в роли молчаливого наблюдателя или же ему есть чем заняться, особенно с учетом хода развития событий и необходимости защиты армянских интересов в курдско-турецких отношениях?
Прежде всего, в качестве отправной точки мы должны принять пункты 62, 63 и 64 Севрского договора как объединяющего армян и курдов правового документа, в котором четко прописано, что южнее Армении находится Курдистан с его конкретными границами.
Если предположить, что образование Великого Курдистана не утопия и в обозримом будущем на карте появится 40-миллионная держава, то уже сегодня нужно начать с курдами переговоры на предмет создания армяно-курдской автономной республики (кондоминиума).
Было бы наивно полагать, что в случае создания Великого Курдистана курды вспомнят об утраченных армянами землях, в чем они сыграли далеко не последнюю роль.
Если же Турция когда-либо окажется перед неизбежностью территориальных уступок, то она отдаст предпочтение Армении, а не многочисленным курдам с их агрессивностью и политическими аппетитами.
Одной из важных задач армянской дипломатии должно стать умелое маневрирование в армяно-турецко-курдском треугольнике. Звучит парадоксально, но это тот редчайший случай, когда интересы Армении и Турции могут совпадать.
