Новости Армении –NEWS.am продолжает публиковать материалы в рамках проекта «Живые», посвященного Геноциду армян в Османской Турции в 1915-23 гг.
«Живые». Это истории обычных людей – потерявших детство и родину.
«Живые». Это сто лет памяти и боли, сто лет ожидания возмездия.
«Живые». Это с каждым днем уменьшающаяся горстка людей, не теряющая надежды на признание - признание их боли.
«Живые». Это 100-летний Азат Товмасян.
Недалеко от города Талин есть село под названием Неркин Базмаберд. Дедушку Азата здесь все знают и любят. Оттого найти его дом не составило большого труда. Калитка ворот была приоткрыта, и мы, помедлив немного, вошли внутрь. Во дворе дома беспечно сновали петухи и, подобрав под себя лапы, мирно грелся на солнце рыжий кот.
- Проходите-проходите…- выходит нам навстречу хозяйка дома Сосе.
- Мы зашли без приглашения…- начинаю извиняться я, на что мне отвечают, что в этом селе можно ходить в гости без предупреждения. Тут все всегда друг друга ждут.
Дедушка Азат лежал в постели, но узнав о нашем приходе, присел и подозвал нас к себе.
- Рад знакомству, - говорит он, пожимая мою протянутую руку и прикладывая ее к своей щеке. – Совсем еще юная, - улыбается он, и по его отсутствующему взгляду вдруг понимаю: дедушка слеп.
- Как вы оказались в Неркин Базмаберде? – пытаюсь разговорить его я.
- Мои родители из Сасуна, - охотно начинает он. – Это был 1915 год…
Жители Сасуна, среди которых были Петрос и его супруга Ханум с двумя дочерьми, спасаясь от турецких погромщиков, покинули свой дом и бросились бежать неизвестно куда, падая и поднимаясь, без сна и без отдыха. Спустя некоторое время пришли они в Муш. Там от голода и грязи заболевают тифом и умирают на руках супругов обе их дочери.
Немного оправившись от горя, Ханум и Петрос вновь пускаются в путь. Преодолевая пешком десятки километров, приходят они в город Басен. И в нем же в один из дней 1916 года рождается Азат.
- Кто Вам дал это имя?
- Когда я родился, мой отец привел трех священников, чтобы выбрать мне имя. И вот они решили назвать меня «Азат» (в переводе на арм. «свободный»-ред.), надеясь, что мое рождение освободит их от мучений и скитаний.
Ханум
Оставаться на одном месте было опасно, и спустя время Товмасяны вновь собрались в дорогу. В пути Ханум так крепко привязала Азата к спине платком, чтобы не было слышно его плача.
- Однажды, когда мать меня размотала, ей показалось, что я умер.
Азат был весь посиневший и, казалось, не дышал. Вдруг Ханум заметила, как из его носа выползают мелкие черви. Ужаснувшись от увиденного, она так сильно стала сжимать нос младенца, что случайно сломала. От боли Азат очнулся и стал громко плакать.
- Видимо, дорожная пыль забилась мне в нос, и там завелись черви, - говорит дедушка, показывая место перелома. – Видишь, какой кривой у меня нос?
Следующим пристанищем Товмасянов стал город Джульфа. Оттуда они добрались до Мегри, Капана и остановились в Горисе. Прожив в нем 1,5 года, перебрались в Уджан, а затем в Неркин Базмаберд. Здесь они и обосновались. Позади осталось 6 лет тревог, странствий и потерь. На новом месте у Ханум и Петроса родились сын Анушаван и дочь Атлас.
Атлас
В 1930-ых годах началась массовая коллективизация сельского хозяйства. Неркин Базмаберд начал понемногу развиваться. В 1938 году Азат уже состоял в коммунистической партии, а через 2 года был назначен учителем. Казалось бы, жизнь пошла в гору. Однако впереди ждало еще одно испытание.
22 июня 1941 года Германия напала на СССР. Азат был призван в армию.
- Сначала я служил в Ленинакане, оттуда перевели в Нахиджеван, затем в Иран, защищать Джульфинский мост. Зиму провел уже в Грузии.
Именно в Грузию и пустился пешком Петрос, чтобы проведать сына. Однако встреча так и не состоялась: не пустили. В дороге Петрос тяжело заболел и вскоре скончался.
Азат
В марте Азата перевели в Новороссийск, а затем в Керчь для участия в освобождении Крыма. 11 мая 1942 немцы напали на его воинскую часть.
- Силы немцев намного превосходили наши. Мы начали отступать к Азовскому морю. У нас почти не было еды и боеприпасов. 18 мая мы попали в окружение. Когда я понял, что нам не спастись, спрятал партийный билет. Партийных на месте расстреливали.
Взятых в плен советских солдат немцы отправили в Симферополь. Оттуда в город Житомир, в концентрационный лагерь для военнопленных. Там, продолжает дедушка Азат, их почти не кормили, заставляли выполнять тяжелую работу, а иногда натравливали на них голодных собак.
В начале июля пленных переправили в Польшу и поселили в лагерь у реки Сан. Здесь им давали 200 грамм хлеба, состоявшего на 70% из древесных опилок, и треть литра баланды в сутки.
- Мы спали на полу, не было возможности ни помыться, ни пойти в туалет. Каждый день там гибло десятки людей. Кто от голода, кто от тифа, кто от пыток. Среди них было много моих товарищей. Потом нас заставляли таскать на спинах их трупы и складывать в кучу.
В 1943 году Азат уже работал во Львове в аэропорту.Через год его переправили во Францию и разместили на берегу реки Доллер. В один из августовских дней в небе появились американские бомбардировщики.
- Сторожившие нас молодые немцы испугались и убежали, оставив нас без присмотра. Я и 12 моих товарищей, воспользовавшись моментом, сбежали в ближайший лес. Что случилось с остальными, я уже не знаю.
Азат с друзьями скрывались в лесу несколько дней, питались в основном ягодами. Вскоре американцам удалось взять контроль над территорией.
- Мы попросили американцев принять нас. Они отправили нас в Марсель. Там мы работали в порту, но большую часть дня были предоставлены сами себе. В начале ноября 1944 нас облачили в американскую форму и переправили в Таранто.
В начале декабря в порт Таранто причалил огромный корабль.
- Я навсегда запомню этот день. Поднимаясь на борт, я впервые в жизни увидел, как самолеты приземлялись и взлетали с морской поверхности. Я был по-настоящему этим потрясен.
Покинув Италию, корабль взял курс на Африку. Через несколько дней он вошел в Александрийский порт. Вскоре Азата поместили в воинскую часть недалеко от Каира.
- Англичане хорошо к нам относились, даже давали деньги, чтобы мы могли пойти в магазин. Разрешалось пить все, кроме водки и коньяка. А однажды нас повели смотреть египетские пирамиды.
Весной 1945 года Азата вновь посадили на корабль. По Средиземному морю доплыл он до Босфорского пролива, вошел в Черное море и приплыл в Одессу. Через 10 дней Азат был в Урале, куда привезли 40 тысяч вернувшихся пленников.
- Начались бесконечные допросы. Они сопровождались провокациями и угрозами. Кого-то в итоге отпустили, но таких было очень мало, кого-то отправили в ссылку, а меня и некоторых моих друзей отправили на фронт - воевать против Японии. Когда мы дошли до Хабаровска, узнали, что Япония капитулировала.
Азата оставили в Хабаровском крае. До 1946 года его посылали на различные строительные работы. В декабре он обратился к руководству с просьбой отпустить его домой, в Армению.
- Меня снова начали допрашивать. Через час-два один из них говорит: «Ты должен был последнюю пулю приберечь для себя». - «Последней пулей я убил немца»,- ответил я ему.
22 декабря Азат вышел с Хабаровска и направился в Армению.
- Когда я зашел домой, меня узнала только тетя. Она крикнула: «Это же Азат, это его глаза!»
Ханум, стоявшая у окна, обернулась и потеряла сознание. Вот уже несколько лет Азат числился в списке пропавших без вести, и она потеряла всякую надежду когда-либо его снова увидеть.
Восстановиться в школе Азат уже не мог. Оказавшись ни с чем, он постепенно открыл мастерскую и стал работать кузнецом, слесарем и маляром.
- Я не жалею, что пошел на войну. Я много раз был на волоске от смерти, терпел унижения, голодал и провел сотни бессонных ночей. Все равно не жалею, потому как защита Родины - долг каждого из нас. Я не в обиде и на немцев, столько раз меня пытавших и оскорблявших. Но это было понятно – я воевал на стороне их врага. Но я был до глубины души оскорблен отношением советских властей. Они говорили, что я продал Родину, повесили на меня клеймо предателя и отправили умирать. За что? Я всегда был верен государству, которому служил.
8 января 1954 года Азат женился на Сосе. Сегодня, по истечению больше 50 лет совместной жизни, она смотрит на него с теплотой и благодарностью.
- Мой Азат хорошо за мной приглядывал. И подарки дарил, и в санаторий отправлял, и ни в чем я никогда не нуждалась. Вы не смотрите на него такого. На нем уже живого места нет, - говорит она.
- Бабушка, обними дедушку, сфотографирую, - встревает Арсен.
- Ой, стыдно-то как…да и я уже не такая красивая, - смущается Сосе, поправляя косынку.
Возвращаясь к истории своей жизни, Азат вспоминает, что каждым ранним утром его мать Ханум стояла на балконе и крестилась в сторону Арарата.
- Она не хотела мириться с тем, что произошло. Подолгу стояла и смотрела в ту сторону, откуда мы пришли, и надеялась, что рано или поздно вернется в свой дом. Так и умерла с тоской в сердце, - вздыхает он.
Ханум скончалась в 1971 году.
От построенного Товмасянами дома из туфа уже ничего не осталось. Кроме одного камня, на котором один из внуков мелом написал несколько строк из жизни дедушки.
(при написании внук ошибся с годом рождения дедушки)
- Ты когда поедешь в Ереван, - вновь берет меня за руку дедушка, - выполни одну мою просьбу. Совсем я ослеп. Ты найди там хорошего врача, скажи ему, что есть один такой дедушка, он здоровый, только глаза не видят. Пока я жив, хочу видеть солнце.
Ани Афян
Фото: Арсен Саркисян
