Вечером, когда военная машина возвращается из части в село, матери Андраника Григоряна Зине все кажется, что сын сейчас зайдет домой. Госпожа Зина сама ездила в морг опознавать тело сына, и то, что ей пришлось увидеть, она не пожелала бы ни одной матери на свете: простреленный глаз, вспоротый живот, отрезанное ухо. Но даже после этого женщине все кажется, что вот сейчас откроется дверь, и Андрей, как она его называет, заполнит собой весь дом, как это бывало раньше.

Андрей работал с 13 лет, вспоминает женщина, отец ушел от семьи, и он заботился о матери и младших сестрах. Потом в доме появилась невестка – Нина, которой тогда было всего 16 лет. Сейчас Нине 19, она уже успела овдоветь, а на руках у нее остались два мальчика – двухлетний Гор и годовалый Мартик.

Мы долго плутали по безлюдным дорогам в Гадрутском районе Нагорно-Карабахской Республики в поисках села Сирик или, как его сейчас называют, Айкаван. Поехав сначала не по той дороге, мы увидели в овраге пару перекошенных домов – вот и все село.

Как здесь оказалась молдаванка Зина – это отдельная история. Служба в воинской части в Гюмри, замужество, землетрясение, отъезд в Украину и возвращение. Но уже не в Гюмри, поскольку там больше не было дома, а в Нагорный Карабах. Здесь в темные, холодные и голодные годы после первой карабахской войны Зина снова строила свою жизнь: она привела в более или менее пригодный вид старый полуразрушенный дом, посадила огород, обзавелась живностью. Андрей стал контрактным военнослужащим, девочки подросли. Потом в доме появилась невестка и внуки.

Казалось, жизнь налаживается, только вот новый дом все обещали построить, да так и не построили. А старый уже просто не подлежит восстановлению…

Зина и Нина надеются, что хоть сейчас им дадут квартиру в Гадруте.

Тридцатилетний Андраник Григорян погиб во время апрельской войны 2016 года. Он был убит в первый же день азербайджанской агрессии, 2 апреля, но его тело находилось в руках у азербайджанцев, и было передано армянской стороне только 9 апреля.