Интервью с руководителем офиса второго президента Армении Роберта Кочаряна Виктором Согомоняном.
Господин Согомонян, 10 января судья, рассматривающая ходатайство адвокатов Роберта Кочаряна касательно замены ареста на залог, заявила самоотвод. Как Вы прокомментируете происшедшее?
Думаю, происшедшее накануне надо рассматривать и комментировать не как решение отдельно взятого судебного процесса или решение отдельного судьи, а в более широком контексте. Речь о контексте политического преследования в отношении президента Кочаряна. А также беспрецедентном и грубом давлении властей на судебную систему. В этом плане для меня происшедшее было однозначно ожидаемо. Политическое преследование в отношении второго президента Армении стало столь очевидным, и осуществляется столь неприкрыто и грубо, что даже нет особой необходимости анализировать и доказывать. Достаточно лишь сопоставить факты.
Вспомним ночные заседания судов, вовлеченных в арест президента Кочаряна и сопоставим со спешащим в 18:30 домой следователем и судьей, отложившей заседание на 12 дней и по сути уклонившейся от отправления правосудия.
Вспомним скандальное содержание записей двух прослушек – этого более чем достаточно для того, чтобы признать президента Кочаряна политическим заключенным.
Вспомним жесткие угрозы премьер-министра, адресованные судьям, они «случайно» совпадают с графиком заседаний суда по вопросу ареста президента Кочаряна.
Вспомним, что Апелляционный суд оставил в силе решение напуганного судьи, имеющего показатель -12 в рейтинговом списке судей, и отменил другое решение, принятое возглавляющим список авторитетным судьей.
Вспомним назначение Аршака Карапетяна советником премьера, целый ряд «обвинительных» заявлений главы ССС, не имеющих ничего общего с действительностью, голословные обвинение Никола Пашиняна и других чиновников в адрес Роберта Кочаряна, которые представляются истиной в последней инстанции.
Вновь отметим весь тот печально известный «новый эпизод» по делу «1 марта», который, как отметил в одном из интервью президент Кочарян, представляет собой просто юридический мусор.
Повторю: общая логика и цели происходящего уже столь ясны, столь очевидны, что, думаю, даже авторы сценария этого примитивного представления не верят ему. Так что, по моему мнению, вчерашнее событие было лишь эпизодом в общей игре, не более того.
Вы использовали термин «политический заключенный». Вы считаете, что он применим к Роберту Кочаряну?
Да, однозначно. В целом, после того, как 28 декабря на 12 дней по курьезной причине было отложено заседание суда, в публичном поле все чаще стало звучать это определение в отношении президента Кочаряна. Это как будто стало последней каплей для многих, кто еще надеялся на то, что происходящее может уместиться в правовую плоскость. И пусть никому не кажется, что использование термина «политический заключенный» является произвольным трактованием адвокатами или сторонниками Роберта Кочаряна действительности, абсолютно. Хочу напомнить всего одно из определений этого термина ПАСЕ, согласно которому политическим заключенным считается лицо, задержание или арест которого происходит в результате такого судебного процесса, который является определенно несправедливым и связан с политическими мотивами властей. Представленные мной выше сопоставления фактов свидетельствуют именно об этом – да, Роберт Кочарян политзаключенный. Кстати, это очень хорошо понимают не только в Армении, но и за ее пределами. Я получаю многочисленные сигналы, чтобы сделать вывод о том, что наши основные внешние политические партнеры уже сделали четкие соответствующие умозаключения и сформулировали свои подходы по делу Кочаряна, именно в свете этой логики. Уверен, с течением времени наши власти убедятся в этом.
