Новости Армении – NEWS.am приводит опубликованную на сайте Московского центра Карнеги статью бывшего приглашенного научного сотрудника Университета Джорджтауна, обозревателя издания «Al Monitor» и научного сотрудника Института стратегических исследований в Пятигорске, доктора философии Максима Сучкова:
В то время как головоломка Украины медленно, но верно вступает в дипломатическую сферу, можно констатировать по меньшей мере три очевидных, но очень важных факта: кризис доказал, что европейская система безопасности неэффективна, серьезно навредил отношениям России и Запада, оставил дипломатию в тупике и сделал Беловежские соглашения устаревшими. Отголоски этих последствий будут долго ощущаться по всей Евразии. Некоторые ударные волны уже достигли Южного Кавказа – одного из регионов, наиболее подверженных меняющейся динамике между Россией и Западом.
Во-первых, среди южнокавказских элит в настоящее время преобладает скептицизм относительно способности европейских институтов разрешать конфликты в постсоветском пространстве. Как ни странно, понимание этого способствует сдерживанию насилия в регионе: ответственные лица в Тбилиси, Ереване и Баку поняли, что если будет серьезная война в регионе, то не найдется достаточно сильных международных институтов, чтобы остановить ее, и не будет великих европейских держав, готовых к прямому военному столкновению, чтобы защитить интересы своих сателлитов.
В то же время страны Южного Кавказа оказались между молотом и наковальней: украинский кризис показал, что выбор между европейской и евразийской интеграцией дается по высокой цене, но нерешительность еще хуже. Таким образом, потрясающие события на Украине вызвали два противоположных процесса: с одной стороны, они ускорили усилия Грузии и Молдовы, направленные на интеграцию с евроатлантическими институтами. С другой стороны, украинский кризис подтолкнул Армению добиваться полного членства в Евразийском союзе и поощрил Абхазию и Южную Осетию установить более тесные связи с Россией.
Внутренняя поддержка евразийской интеграции в Армении, Южной Осетии и Абхазии, кажется, стимулируется возрождением национальной идентичности. У всех трех есть общее стремление – историческое воссоединение, идея которого вновь пробудилась «крымским прецедентом». Армянские сторонники евразийской интеграции проецируют «повторное включение Крыма в состав России» на спорную территорию Нагорного Карабаха, отмечая, что это прецедент для воссоединения исторических земель Армении. Сторонники же интеграции в Южной Осетии надеются, что можно использовать ту же логику для повторного включения этих территорий в состав России.
Когда в игру вступает политика силы, малые государства часто стараются примкнуть к великим державам. Однако те, кто ожидает продолжения игры «око за око» между Россией и Западом, решили маневрировать между ними. Азербайджан выбрал этот путь, плавая между Востоком и Западом в том, что касается его позиции в отношении украинского кризиса, а также подтверждая свою приверженность к многовекторной дипломатии. Тем не менее, и для Баку может прийти время делать нелегкий выбор.
Наконец, кризис на Украине оказал значительное влияние на Южный Кавказ. Хотя это, возможно, еще не полностью признано, трансформированные реалии евразийской геополитики, безусловно, возродили идею о том, что существуют отдельные геополитические зоны,– «хлеб насущный» для политических и академических сторонников жесткой линии, которые любят размышлять о том, что это может означать для Кавказа. Они говорят, что, когда ситуация становится жесткой, жесткие продолжают идти вперед. Может казаться, что Россия прошла через жесткую фазу украинского кризиса, но, какие бы дальнейшие шаги она ни предприняла в дипломатической игре в шахматы, она должна понимать, как это влияет на ее политику в Евразии. Последствия уже виднеются на горизонте.
