В интервью Новости Армении – NEWS.am российский политик абхазского происхождения, первый заместитель руководителя фракции «Единая Россия» в Госдуме РФ Отари Аршба беседует о перспективах открытия важной для Армении Абхазской железной дороги:
Сохраняет ли Абхазия, по Вашему мнению, интерес к этому проекту?
Для начала скажу, что сам я поддерживаю идею. Я не являюсь абхазским политиком, но в силу обстоятельств знаю настроения по этому вопросу и в Абхазии. Все политические силы на президентских выборах летом 2014 года отмечали, что открыть сообщение, имея в виду и ситуацию с Арменией – это одна из главнейших задач, которая стоит перед Россией и Абхазией. Есть разные позиции, какое открывать сообщение – грузовое или только пассажирское, как обеспечить безопасность, как оформлять транзит и так далее. Но принципиально Абхазия готова детально изучить этот вопрос и вернуться к его рассмотрению уже в практической плоскости. Абхазия совершила бы благо в первую очередь для себя как страны-транзитера, и для Армении, да и для Грузии. Для всех кто завязан на этот узел.
Насколько остро стоит аргумент безопасности и осмотра возможных грузов и пассажиров?
Вопрос стоит очень остро. Это со стороны может показаться, что все упирается или в чисто технические вопросы, или в чьи-то капризы. Вспомним: одно из главных обвинений в адрес Абхазии со стороны Грузии, за которым последовал ввод войск, как раз сопровождался позицией официального Тбилиси о том, что Абхазия препятствует свободному перемещению грузов и постоянно взрывает железную дорогу. Так вот, из 93 взрывов (железнодорожного полотна), которые произошли в Абхазии, всего лишь три имели место на территории, которую контролировали тогдашние абхазские силы. Остальные 90 были на территории Гальского района, который в то время полностью контролировался Грузией и ее неформальными боевыми отрядами – «Мхедриони», «Белый орел» и другими. Поэтому у абхазов отношение к железной дороге не только как к средству передвижения. Они помнят, что она стала одним из поводов начать войну.
К сожалению, позиция сегодняшней Грузии продолжает носить прежнюю печать, если там героизируется такой человек, как Георгий Каркарашвили (министр обороны в 1993-94 гг. – ред.) заявивший, что готов положить 100 тысяч грузин, лишь бы истребить всех абхазов. В России отношение совершенно другое. Достаточно сказать, что многие из беженцев той войны нашли приют в России – как сейчас беженцы с юго-востока Украины.
Тем не менее, насколько обоснованны заявления о том, что все дело в формальной стороне: оформлять ли грузы через Абхазию из Грузии как транзит или внутреннее следование?
Подобный вопрос уже стоял в переговорах о присоединении России к ВТО и к радости всех сторон давно разрешился. Там применена формулировка, раскрывать которую сейчас не вполне уместно, но которую по аналогии можно применить и к этому вопросу. Поэтому такие заявления – от лукавого. А вот фактическая сторона – финансовые выгоды от транзита, конечно, интересует обе стороны. И вот здесь уже вопрос, где транзит, а где внутреннее следование, становится отнюдь не праздным.
Если стороны вместе управляют Ингурской ГЭС, то могут ли они найти общий язык и по железной дороге? Одно с другим, конечно, не сравнить, но все же…
Это своего рода оазис сотрудничества, с учетом того, что генерирующие мощности – на одной стороне, а рубильник – на другой. Поэтому ГЭС и во время войны охранялась как священная корова обеими сторонами. И я полагаю, что теперь нужно этот оазис расширять обеим сторонам. Но без подписания Грузией документов, гарантирующих ненападение и неприменение оружия в отношении Абхазии, невозможны переговорные процессы в ином формате, кроме Женевского.
Беседовал Арам Гарегинян
