Согласно недавно опубликованным официальным данным, сбор лука репчатого в стране в прошлом году достиг 49,8 тыс. тонн, а чеснока – чуточку не дотянул до 12,8 тыс. тонн. По сравнению с предыдущим годом, сбор лука репчатого возрос почти на 4,4 тыс. тонн (или же на 9,7%), а вот чеснока сократился – на 0,2 тыс. тонн (спад на 1,6%). В этом же периоде импорт лука репчатого и чеснока увеличился на 1,3 тыс. тонн (или же на 17,7%).
Детальные данные за этот год пока что не опубликованы, поэтому рассмотрим информацию за предыдущий год. В 2013 году из общего объема импорта лука репчатого и чеснока на долю последнего пришлось менее 1%. То есть в таможенных декларациях практически фигурировал лишь лук репчатый. Заметим, что средняя таможенная цена чеснока почти в 3 раза выше, чем у лука репчатого – $1,22 против $0,42 за килограмм. Это тоже своего рода фактор.
Судя по официальным данным о росте сбора лука репчатого, его импорт должен был уменьшиться. Осталась проблема с чесноком, сбор которого незначительно сократился. Но, каким образом импортеры столь чутко отреагировали на этот факт, и резко нарастили ввоз, остается лишь гадать.
Так же непонятно, почему при столь блестящих успехах в прошлогоднем сборе лука репчатого, в столице его розничные цены в феврале повысились более чем в 1,3 раза. И каким образом чеснок всего лишь за год подорожал в 1,5 раза?
Как известно, одной из актуальнейших задач нашей экономики является импортозамещение. Однако о каком «импортозамещении» можно говорить, когда завозим такие тривиальные товары, как тот же репчатый лук и чеснок?
Если рассматривать ретроспективу, скажем, в пять лет, то доля импорта в общих ресурсах этих продуктов сократилась. Однако в прошлом году этот показатель возрос, по сравнению с предыдущим годом, на 1 процентный пункт, и достиг 12%. Если же учесть только товарную часть ресурсов местного производства, то удельный вес импорта будет выше этих процентов.
В 2014 году объем ввоза лука репчатого и чеснока достиг почти $3,8 млн. На первый взгляд, величина небольшая, на фоне громадного отрицательного сальдо во внешней торговле (свыше $2,8 млрд., в указанном выше году). Но десятки, и даже сотни, подобных «мелочей» вносят свой нежелательный «вклад» в этот дисбаланс.
