Когда начинают вспоминать, что вывозится из Армении, называют коньяк, фрукты и медь. Кто-то вспомнит еще и каучук (особенно при слове «Наирит»). Наконец, самые знающие прибавят - «есть еще ферромолибден», а может, и добавят: «и чистый молибден». Но в местной промышленности он оказался не у дел и полностью вывозится за рубеж. Единственным его потребителем мог бы стать Чаренцаванский инструментальный завод. Если бы он работал как при Союзе – тогда у него была своя подъездная ветка – а ферромолибден производили бы как сейчас… Ведь среди стольких «было» - чистой меди, серной кислоты, химических реактивов - ферромолибден, к большой чести наших металлургов, оказался одним из немногих «стало». Ведь Советская Армения его не производила: его выпуск начался в 1996 году. Но прежнего спроса на инструментальную сталь тогда уже не было. И пока не появится собственной железной руды, едва ли возникнет. Крупные поставки будут скованы транспортными ценами.
И сейчас одной рукой Армения ферросплавы вывозит, а другой – ищет, откуда завезти. Феррохром, ферросилиций и ферромарганец здесь используется для выплавки мельничных шаров из металлолома. Для Зангезурского комбината и цементных заводов. Импортируются они в основном из Ирана и России, а ферромарганец – еще и из грузинского Зестафонского комбината (у соседей, как и у нас, есть свой металлургический «трейдмарк»). Но это полдела. Своего марганца пока нет (хотя рудопроявление в 70-ые, в Севанских горах, обнаружили). Но ферросилиций и феррохром планировали делать и сами.
О феррохроме говорили полупризнаниями – с указанием на перспективность. Но все дороги, по которым мы попытались найти феррохром, привели к многоточиям. Месторождения хромитов в Армении есть – в Шорже и Джиле в окрестностях Севана. Еще есть пять проявлений. В 30-40-ые годы месторождения разрабатывались. Конечно, объемы были не те, что сейчас – за 20 лет с Шоржи добыли 12 с небольшим тысяч тонн хромитов, которые были переработаны в хромпик, на одноименном заводе в Ереване (за давностью лет отыскать мы его не смогли). Но «сливки» - содержание хромитов было порядка 40% - видно, закончились быстро. Для сравнения, сейчас «Гегамет плюс», эксплуатирующая рудник, заявляет о содержании хромитов в дунит-перидотитовых породах на уровне 0,6 – 1,1%, что не дает возможности производить хромовый концентрат.
Другой огонек светил в Ванадзоре: там феррохром планировал выплавлять «Композит металл», купивший для этого у Ванадзорского химкомбината карбидную печь. Но компания, как отметили в беседе с нами ее руководители, производит только карбид, и в 2011 году выпустила его пробную партию – примерно на 20 тысяч долларов. Хотя литейщики его ждут – в разговорах с нами руководители чаренцаванских «АСКЕ Груп» и инструментального завода проявляли к феррохрому большой интерес. Товар местный, а значит должен быть дешевле, если возить его не из-за моря, а со своего же озера. Но…
А вот ферросилиций в Армении производился не сегодня и не вчера, а еще в военные годы. И на том же Кироваканском химкомбинате. Когда на комбинат прекратились поставки донбасского угля в качестве восстановителя, специалисты из Зестафони помогли поставить технологию с грузинским углем из Ткибули. Результат для фронта имел жизненное значение: ферросилиций использовался в танковой броне.
Не знаем, думал ли о танках директор Артикского завода «Стекломаш» Варлам Мкртчян – производственник старого закала – когда строил свои планы. Но местной промышленности его ферросилиций очень пригодился бы. Схема была та же: привозное топливо в качестве восстановителя (на этот раз коксовый орешек из Сибири) и плавильная печь. «Печь, которую я сделал сам, обеспечивала температуру в 1500 градусов при нужных мне хотя бы 1800, а лучше 2000: при такой температуре я получал бы содержание кремния в 75%», – поясняет Мкртчян. «Железо я собирался вводить в виде стружки из местного вторсырья. Кредитные средства на более мощную печь и фильтры CO2 я запрашивал в Оперативном штабе правительства, но денег не получил», – добавил он. Хотя речь шла всего об $1,4 млн. И хотя проект подходил под все золоченые антикризисные рамки: импотозаменяющий, а при желании и инновационный. И традиции производства, как выяснилось, оказались нестареюще славными... Еще две попытки предприняли технари-одиночки. Но они остались невоплощенными, а через несколько лет из жизни ушли и сами разработчики. Рассказал нам об этом один из их несостоявшихся клиентов – директор Армавирского станкостроительного завода Андраник Саркисян. И здесь тоже за спиной не оказалось ни спонсора, ни венчурного фонда, ни технопарка…
Но спрос на железный лом сейчас – как на бесплатные пригородные автобусы. Того и гляди, дойдет до споров: «Это моя свалка! Не трогай!». Может, подумать о создании при Минэкономики аналога «Госснаба», который ведал бы отходами? Страна у нас, конечно, либеральная, рынки – под адам-смитовской «невидимой рукой». Но отдавать лом на откуп частникам? Ведь батареи и трубы, хоть и старые, дилер только собирает. Но не он их создавал...
Арам Гарегинян
