Возле зеркала в квартире Григора Аветисяна стоит необычный подсвечник: когда-то он был частью большого снаряда, который чудом не взорвался, сохранив жизнь Григору и его боевым товарищам. Сегодня в этом снаряде горит свеча. Каждый раз, глядя на него, Григор вспоминает, как этот снаряд у него оказался.
«Если бы этот снаряд взорвался, вы бы сегодня говорили с кем-нибудь другим…» - с этими словами Григор Аветисян начал свой рассказ о вещах, которые привез с собой после карабахской войны, и о своих воспоминаниях об освобождении Шуши.
«Если бы снаряд взорвался…»
Недалеко от карабахского города Шуши есть высоты под названием Кркжан. Там, между Шуши и Степанакертом, располагался опорный пункт номер 26, имеющий стратегическое значение для армян: если бы враг захватил этот пункт, это могло бы серьезно повлиять на ход всей войны. Обе стороны хорошо понимали это: азербайджанцы много раз пытались взять этот пункт, армяне оборонялись, не жалея сил.
Одна из крупнейших атак азербайджанцев произошла 29 апреля – всего за несколько дней до освобождения Шуши. Армяне под командованием Юры Ованнисяна смогли отбиться – хоть и ценой многих жизней.
В разгаре ужесточенных боев за 26-й пункт Григор Аветисян и его друг Ваник Степанян (отец Саргиса Степаняна) лежали в окопах и услышали свист и оглушительный грохот – совсем рядом. Звук падающего снаряда был им хорошо знаком.
Казалось бы, что вот он – конец, однако вскоре вокруг стало тихо, и друзья попытались разобраться, что произошло и все ли целы.
«Я поднял голову. Спросил: «“Ваник, ты цел?” “Цел. А ты цел?” “И я цел”, - ответил я», - вспоминает теперь Григор Аветисян.
Осмотревшись, они нашли снаряд, который упал всего в нескольких метрах от них – он раскололся, но не взорвался, благодаря чему ни Григор с Ваником, ни другие люди, что были рядом, не погибли.
«Если бы этот снаряд взорвался, не только меня бы сейчас не было, но и Ваника. Но его сын, герой, был бы, ведь он был рожден еще до карабахской войны», - вспоминает Григор.
Сохранивший ему жизнь снаряд Григор решил взять домой. Помимо снаряда, он принес из Нагорного Карабаха книгу Хемингуэя, уцелевшую во время пожара в библиотеке в одной из карабахских деревень. Эту книгу нашел и подарил ему друг по имени Грант. Он же подписал ее – на память.
Также он принес с собой военную форму, которую ему подарил Коммандос.
«Первая жертва пропаганды»
Изначально Григор Аветисян поехал в Нагорный Карабах вовсе не для участия в военных действиях: он собирался снять «пропагандистский» фильм, который должен был привлечь в ряды фидаи новых добровольцев.
«Я поехал в Карабах как оператор, а вернулся оттуда как помощник начальника штаба бригады. Я должен был снять фильм и показать, что там происходит и как там нужны добровольцы, я должен был этим фильмом вдохновить людей поехать туда. Но после первого же настоящего боя я понял, что не могу просто снимать – им нужны были люди. Пришлось отложить камеру и взять в руки оружие. Я хотел снять “пропагандистский” фильм, но сам же стал первой “жертвой” пропаганды – остался воевать в Карабахе», - рассказывает Григор.
Фильм он, кстати, все-таки снял: из имеющихся кадров Григор, режиссер по профессии, собрал документальный фильм «Играем в войну», посвященный Юре Ованнисяну.
Чем «рембо» отличаются от фидаи?
Ребят, участвующих в освобождении Шуши, можно, по мнению Григора Аветисяна, разделить на две группы – «рембо» и фидаи. У первых была одна цель – покрасоваться. Они любили наряжаться в военную форму, навешивали на себя патронташи, никогда не сторонились камер и охотно рассказывали военным корреспондентам о своих похождениях. Правда, в настоящих боях на них не стоило полагаться.
Фидаи же вели себя скромно, «светиться» не любили: камер они избегали, о себе рассказывали неохотно, никогда не пытались выставить себя храбрецами.
«Фидаи никогда не говорят, что они – фидаи. Они просто, молча, делают свое дело – служат своей родине. Как отличить фидаи от "рембо”? Легко. Во время серьезных атак на поле боя остаются настоящие фидаи. “Рембо” убегают».
Иногда «рембо» из-за своего желания отличиться и показать себя даже срывали важные операции.
Григор Аветисян вспомнил случай, когда из-за такого «рембо» пришлось перенести тайный пост на другое место: хотя приказано было не стрелять, чтобы враги не узнали о расположении этого поста, один из «рембо», крича что-то вроде «Я турок не боюсь! В бой!» рванулся вперед и начал стрелять во врагов, выдав тем самым позицию своих товарищей.
Психическая атака и «Прощай, аккумулятор!»
Операция «Свадьба в горах», в результате которой армянские силы освободили находящийся на вершине холма город Шуши, была успешна благодаря многим факторам, в том числе – благодаря длительной подготовке, предшествовавшей самой операции.
Как рассказал Григор Аветисян, армянские силы в течение месяца до операции не раз устраивали психические атаки, которые сеяли панику в рядах обороняющих город азербайджанцев: в постоянном напряжении они каждую секунду ждали настоящей атаки.
В середине апреля 1992 года Григор Аветисян должен был заснять на свою камеру одну из психических атак: Ваник Степанян отнес к подножию холма 30 сигнальных ракет, чтобы поджечь их и поднять тревогу в городе. Казалось бы, все было готово, однако поджечь ракеты не удавалось – не хватало напряжения, обеспечиваемого одним лишь полевым проводом.
Начали думать, что же делать – где найти электричество? Была даже идея вернуться за новым проводом, но это потребовало бы много времени, которого не было.
«Я тогда решил, что можно пожертвовать искусством ради успеха этой операции. Достал аккумулятор из своей камеры и протянул Ванику. Все сработало, ракеты удалось поджечь, в городе поднялась тревога. Все получилось так, как было запланировано – у врага началась паника, они начали стрелять вслепую. Но, увы, отснять все это мне не удалось – камера осталась без аккумулятора», - вспоминает теперь Григор Аветисян.
