Четко очерченные скулы, открытый лоб, прямой взгляд – волевой характер у нее на лице. Характер, который все больше называют «папиным». Впрочем, именно его она считает главным учителем. Человеком, сказавшим ей в нужный момент важные слова – быть честным с собой и идти своей дорогой. Не из-за выгоды и славы, а по убеждению.

Так, в 2003 году, когда пришлось определяться с профессией, Ани Галстян поступила в студию «Архитектура и Искусство» при Союзе архитекторов Армении, в 2005-ом – на факультет моделирования одежды Академии изящных искусств.

Корреспондент Новости Армении – NEWS.am поговорил с художницей. 

Я начала рисовать с трех лет. Бумага, карандаш и краски заменили мне куклы. У моего отца была маленькая комната-мастерская, где обитали фотоискусство, искусство и профессиональная литература. Находиться в мастерской было для меня настоящим счастьем. 

У меня было много учителей, которых я очень уважаю, к советам которых я прислушиваюсь. Но главным моим учителем был и остается отец. Он дал мне возможность выбрать «свое» и заниматься тем, что я люблю.

Как-то я была не в ладах сама с собой. Я думала: «А что мне дает рисование? Денег на этом не заработаешь, это просто занятие без каких-либо перспектив». Так решила «сложить оружие». Собрала все принадлежности и спрятала от глаз подальше. Но продлилось это недолго. Чувство, что я больше не буду рисовать, было ужасным. Искусство изначально было моим, оно было во мне. Наверное, именно тогда я поняла, что живопись – это мое. 

Мой день начинается с горького кофе. Четкого распорядка у меня нет. Часть дня я провожу со своими учениками, а в свободные минуты, когда посещает муза, рисую. Муза не спрашивает, когда прийти, это я должна под нее подстриться. 

Я никогда не рисую без музыки. Если даже нет возможности включить ее, я сама пою.

Я левша. Этот ген я унаследовала от мамы. Пишу правой рукой, но рисую лишь левой. Иногда экспериментирую: одновременно рисую двумя руками или левой рисую зеркально.

Очень редко рисую автопортреты. Автопортрет – это самоанализ. Я рисую, глядя в зеркало. Начинаю со взгляда. Не важно, автопортрет будет похож на меня или нет, главное чувствовать себя удовлетворенной.

Графика мне больше импонирует. Позволяет при минимуме цвета многое сказать. Акцент ставится на том, что я хочу сказать окружающим, что «сидит» внутри меня, что впечатлило и повлияло настолько, что я превратила это в искусство.
 
Люблю использовать оттенки синего, зеленого и охры. Это цвета земли, воды, цветения. Они всегда есть в моей палитре, я рисую ими, не задумываясь. 

Первыми мои работы видят члены семьи и друзья, которые выступают со здоровой критикой, а главное, не разочаровывают.

У большинства моих героев нет лица. Я не хочу делать акцент на этом. Никогда не рисую с натуры. Все, что вы видите, - плод моего воображения. Если я начну рисовать лица, таинственные образы станут более реальными. 

В своих работах я хочу «открыть» женщину, показать ее с моей точки зрения  - ее чувства, эмоции, переживания. Мужчины вряд ли все это могут уловить, мы для них всегда будем загадкой. Мои воображаемые натурщицы – женщины мира. Я изображаю их внутреннюю свободу, каждая предстает со своей историей и отношениями. Это может быть одинокая женщина, грустная, свободолюбивая. Я пытаюсь выставить наружу ее тайные страсти и эмоции.

Я люблю свои работы. Пусть это не будет звучать нескромно, но это так. Конечно, есть любимые картины, и они всегда у меня перед глазами.

Я прислушиваюсь к каждому мнению, даже к мнению тех людей, которые не знают, что есть искусство, у которых нет представления о том, что такое абстрактная живопись. Но они могут сказать нечто такое, что может лечь в основу новой картины.

Для меня лучшим из лучших является Огюст Роден. Я всегда восхищалась его искусством, несмотря на то, что он был скульптором, а не художником. В его работах ощущается свобода, переход от мысли к осязаемому искусству. В работах Родена есть какое-то половинчатое состояние, которое дает возможность зрителю докончить мысль, движение и идею. 

Любой творческий человек, будь то художник или музыкант, творит прежде всего для себя. А потом он должен показать свою работу, но это уже другая сторона вопроса: как преподнести ее так, чтобы она хотя бы частично было воспринята зрителем. Тот же Ван Гог в свое время не смог сделать то, что сегодня делают пропагандисты его искусства. Приведу другой пример: Малевич сумел так преподнести свой «Черный квадрат», что сейчас люди видят в нем искусство, идею.  

Нам не хватает менеджеров в области искусства. 

Изучение внутреннего мира людей, их внешности – одно из моих любимых увлечений. Больше всего меня привлекают глаза, взгляд. Глаза создают целостный образ, глаза – есть соединение внутреннего мира человека и его внешности. 

Я выхожу из себя, когда мне мешают рисовать, когда вместо того, чтобы заниматься своей жизнью, обсуждают мои проблемы.  

Больше всего я боюсь поверить в то, что однажды это все может закончиться, что моя жизнь может резко измениться. Но я стараюсь не зацикливаться на подобных негативных мыслях, ибо они имеют свойство материализовываться. 

Если мы на миг остановимся, отвлечемся от мысли о том, что мир злой и жестокий, то увидим нечто большее, чем сейчас. 

Я - то, что есть. Для кого-то – художник, для кого-то – просто Ани. Я - смесь этих двух состояний и не люблю, когда их разделяют.