Война в Украине ускоряет наступление более опасного многополярного мира, который будет играть по традиционным правилам силовой политики. Открытое соперничество между великими державами в значительной степени отсутствовало в эпоху после холодной войны, когда неоспоримое превосходство Америки сдерживало геополитическое соперничество. Однополярная международная система переходила в мир с более широким распределением власти, но это изменение происходило постепенно — в ногу с возвышением Китая и восхождением Востока, пишет National Interest.
«Война в Украине гарантирует, что этот более неуправляемый мир наступит намного раньше запланированного срока. Втожение возродило милитаризованное соперничество между Россией и Западом. Стратегическое партнерство Москвы с Пекином означает, что Вторая холодная война может столкнуть Запад с китайско-российским блоком, простирающимся от западной части Тихого океана до Восточной Европы.
Соединенным Штатам и их союзникам необходимо соответствующим образом обновить свою большую стратегию. После окончания холодной войны они сосредоточились на реализации идеалистических устремлений и глобализации либерального порядка. Эти дни должны закончиться. Теперь Западу необходимо уменьшить свои идеалистические амбиции, осознать, что он живет в более гоббсовском мире, и вернуться к большой стратегии, основанной на практике реальной политики.
Как и во время первой холодной войны, стратегия терпеливого сдерживания должна быть направлена на сохранение геополитической стабильности и защиту, а не на расширение либерального международного порядка. Соединенным Штатам необходимо будет усилить свое передовое присутствие как на европейском, так и на Азиатско-Тихоокеанском театрах военных действий, что потребует не только увеличения расходов на оборону, но и строгого недопущения дорогостоящих войн по выбору и авантюр по государственному строительству на Ближнем Востоке или в других периферийных регионах.
По мере нарастания соперничества между либерально-демократическим блоком, опирающимся на систему альянсов во главе с США, и автократическим капиталистическим блоком, опирающимся на Россию и Китай, многие страны будут воздерживаться от принятия какой-либо стороны. Только около сорока стран решили соблюдать режим санкций против России, что говорит о том, что многие страны, особенно на Глобальном Юге, будут сидеть в стороне, а не поддерживать какой-либо из блоков. Поскольку примерно две трети стран мира торгуют больше с Китаем, чем с Соединенными Штатами, эффективное неприсоединение может быть политикой выбора для большинства стран, что делает развивающийся мир более многополярным, чем биполярным по своему характеру и практике.
Поскольку Вашингтон ослабляет продвижение демократии и прав человека за рубежом, администрация Байдена должна поэтому воздерживаться от своей тенденции формулировать геополитическое видение, которое слишком четко делит мир на демократии и автократии. Стратегическая и экономическая целесообразность временами будет подталкивать Запад к партнерству с репрессивными режимами; например, снижение цен на энергоносители может потребовать устойчивого сотрудничества с Ираном, Саудовской Аравией, Катаром и Венесуэлой. Тем временем многие демократические страны мира вполне могут держаться подальше от новой эры соперничества между Востоком и Западом, о чем свидетельствует сдержанная реакция Бразилии, Индии, Израиля, Южной Африки и других демократий на вторжение России в Украину.
Безусловно, Соединенным Штатам и их демократическим партнерам следует по-прежнему защищать либеральные ценности и практику внутри страны и за рубежом, стремясь и дальше сгибать дугу истории в сторону большей свободы и справедливости. Но они должны подходить к этой задаче с прагматичной трезвостью, помня о новом наборе геополитических ограничений. В частности, Запад должен признать, что его главный противник — антилиберальный блок, опирающийся на Китай и Россию, — будет представлять собой гораздо более грозного конкурента, чем его советский предшественник.
Чтобы противостоять этой реальности, Запад должен убедиться, что он превосходит — как в политическом, так и в экономическом отношении — нелиберальные альтернативы. Западу нужно не только накопить необходимый материал для победы, но и предложить успешную и привлекательную модель управления, способную склонить в сторону демократического лагеря многие страны, склонные избегать принятия какой-либо стороны в двухблочном мире, широко разделенном по идеологическим признакам.
Таким образом, атлантические демократии должны продолжать устранять свои внутренние уязвимости и реанимировать внутренние основы либеральных институтов и практик. Несмотря на то, что нападение России на Украину породило трансатлантическое единство и решимость, нелиберальный популизм, преследующий западные демократии, ни в коем случае не ушел навсегда. Соединенные Штаты остаются глубоко поляризованными; согласно опросу, проведенному в конце прошлого года, 64 процента американцев опасаются, что демократия в США «переживает кризис и рискует потерпеть неудачу». В условиях безудержной инфляции крыло Республиканской партии «Америка прежде всего» готово усилиться в середине ноября. Нелиберальный популизм также по-прежнему жив и процветает в Европе, о чем ясно свидетельствуют недавнее переизбрание Виктора Орбана в Венгрии и впечатляющее выступление крайне правых во Франции в апрельских президентских выборах. Обеим сторонам Атлантики еще предстоит проделать тяжелую работу, чтобы привести свои дома в порядок, если они хотят обеспечить долговечность и глобальную привлекательность либерального порядка.
Начинается новая холодная война между китайско-российским блоком и Западом, но диалог будет еще важнее, чем во время первой холодной войны. В более взаимозависимом и глобализированном мире Западу потребуется хотя бы некоторая степень прагматичного сотрудничества с Москвой и Пекином для решения общих проблем, таких как переговоры по контролю над вооружениями, сдерживание изменения климата, предотвращение распространения ядерного оружия, управление международной торговлей, управление киберсферой, и содействие глобальному здравоохранению.
Реализуя гибридную стратегию сдерживания и взаимодействия, Западу следует искать новые форматы малых групп для решения глобальных проблем, сажая за стол переговоров государства, которые должны присутствовать независимо от типа режима. И даже если некоторый уровень экономического разъединения теперь неизбежен — санкции, введенные против России, выявили риски, которые могут сопровождать экономическую взаимозависимость, — западные демократии должны стремиться использовать свою коммерческую интеграцию с Китаем для продвижения избирательного сотрудничества.
Запад также должен стремиться ослабить формирующийся китайско-российский блок, ища способы увеличить дистанцию между Москвой и Пекином. Вторжение в Украину сделало Россию экономически и стратегически зависимой от Китая; Путину не понравится быть помощником Си Цзиньпина. Атлантическим демократиям следует использовать дискомфорт Кремля в связи с тем, что он становится младшим партнером Китая, сигнализируя о том, что у России есть выбор Запада. Россия нуждается в Китае больше, чем Китай в России, поэтому Запад также должен стремиться отдалить Пекин от Москвы. Осторожный ответ Пекина на войну в Украину предполагает, по крайней мере, некоторую степень дискомфорта в связи с экономическим и геополитическим потрясением».
