Один из самых больших геополитических вопросов после референдума в Турции - какой подход Эрдоган выберет по отношению к ЕС, пишет Аманда Слоат в «Foreign Policy».
Уже напряженные отношения испортились во время предвыборной кампании, когда Эрдоган обвинил Нидерланды и Германию в нацизме после того, как они помешали его должностным лицам проводить агитационные кампании.
Автор статьи полагает, что некоторые наблюдатели надеялись, что Эрдоган перестанет демонизировать Европу после успешного референдума. Однако, это может стать началом постоянных изменений турецких перспектив. В ходе кампании Эрдоган сказал, что членство Турции в ЕС будет «на столе переговоров» после выборов. В своей победной речи в воскресенье он повторил свое предвыборное обещание восстановить смертную казнь и предложил провести референдум, в случае, если парламент не поддержит его план.
Реакции лидеров европейских стран были сдержанными, отмечались глубокие разногласия внутри страны. Как Германия, так и Франция выразили озабоченность по поводу возможных нарушений на выборах и призвали Эрдогана вступить в диалог с оппозицией. Они также предупредили, что возобновление смертной казни положит конец переговорам с ЕС.
В случае, если Турция откажется от своей заявки на вступление в ЕС, двум бизнес- сделкам наступит конец.
Первая сделка по беженцам. Лидеры ЕС заинтересованы в сохранении договоренностей, останавливающие поток беженцев. Если переговоры по вступлению прекратятся, Турция и ЕС могут провести переговоры относительно других общих интересов, таких как борьба с терроризмом. Второе — экономические отношения. Стороны могут обойтись без неприятных дискуссий о верховенстве закона и вместо этого сосредоточиться на укреплении их таможенного союза и потенциальном обсуждении соглашения о свободной торговле.
Что касается отношений между США и Турцией, то у стран остаются два острых вопроса. Первое - экстрадиция идеолога движения «Хизмет» Фетуллаха Гюлена, которого турецкие власти обвиняют в причастности к организации попытки госпереворота. Однако, понятно, что при отсутствии убедительных юридических доказательств экстрадиция Гюлена в Турцию маловероятна.
Второй вопрос — разногласия по поводу того, чьи силы должны возглавлять удар против террористической группировки «Исламское государство» в городе Ракка, Сирия. Хотя Пентагон и хочет использовать сирийских курдов — Отряды народной самообороны (YPG), Анкара считает их частью Курдской рабочей партии.
По этому вопросу глава американской дипломатии Рекс Тиллерсон не смог добиться прогресса в ходе визита в турецкую столицу, состоявшегося за две недели до референдума. При этом глава Минобороны Турции продвигал этот вариант в беседе со своим американским коллегой Джеймсом Мэттисом. Администрация Трампа, по всей видимости, с уважением отнеслась к чувствительным вопросам во внутренней политике Турции до референдума, однако Пентагон, кажется, стремится как можно скорее сделать следующий шаг и не склонен считать альтернативу подходящим решением. Если администрация будет по-прежнему поддерживать возглавляемое курдами наступление на Ракку, она будет возлагать надежду на то, что победа на референдуме смягчит негативную реакцию Анкары.
