На вопросы Новости Армении — NEWS.am отвечает один из лидеров оппозиционной Республиканской партии Грузии, известный политолог Ивлиан Хаиндрава…
Г-н Хаиндрава, прошел ровно год после августовской войны на Кавказе. Международная напряженность несколько спала, однако особых изменений в логике взаимоотношений между Россией и западными странами не заметно — стратегическая конкуренция лишь добавила обороты. Назовите пожалуйста главные итоги августовской войны спустя год после ее завершения…
По прошествии года после российско-грузинской августовской войны все еще трудно говорить о победителе: даже у формально оказавшихся в выигрыше сторон проблем – непочатый край, в том числе – новых, возникших именно в результате войны. Зато с уверенностью (к сожалению) можно говорить, что Грузия проиграла все, что только было можно (и нельзя). И без того архисложная задача реинтеграции Абхазии и Южной Осетии передвинулась в отдаленную и туманную перспективу; российское военное присутствие на территории Грузии (в ее международно-признанных границах) возросло количественно и качественно; радужные планы по вступлению Грузии в НАТО тоже отодвинулись на неопределенное (отдаленное) время; подорвано доверие к Грузии как к надежному и предсказуемому партнеру на международной арене. Наконец, во внутриполитической жизни война увенчала процесс делегитимации Саакашвили, начавшийся в ноябре 2007 с жестокого подавления акций протеста и разгрома независимой телекомпании «Имеди», и углубленный возмутительными «выборами» в январе и мае 2008-го. Перечень можно продолжить, но достаточно в качестве резюме констатировать, что сегодня Грузия гораздо более уязвима во всех отношениях, чем она выглядела пару лет тому назад.
А что изменилось в мире?
В отношении августовской войны в международной политике сложилась в общем-то адекватная формула: безответственные действия Грузии повлекли за собой непропорциональный ответ России (более точные ответы на многие вопросы призвана дать т.н. «Комиссия Тальявини» Евросоюза, которая должна была представить доклад к 1 августа, но запросила еще два месяца). Отвергая насилие, как средство разрешения конфликтных ситуаций, следует все же признать, что вторжение на территорию соседнего государства несет в себе гораздо более далеко идущие риски для хрупкой системы международной безопасности, чем войсковая операция против отколовшегося региона, но все же – внутри общепризнанных собственных границ (хотя и этому нет оправдания).
Поэтому тревога Запада в отношении действий России оказалась гораздо масштабнее, чем беспокойство по поводу безрассудства Саакашвили. Однако жизнь берет свое: новая администрация США приступила к «перезагрузке» взаимоотношений с Россией, восстановлен диалог в рамках НАТО-Россия, РФ не изгнали из G-8 и т.д. Хотя визит вице-президента Байдена в Грузию (и в Украину) продемонстрировал, что покидать на произвол судьбы своих союзников американцы не намерены, ясно и то, что интересы малых стран не являются определяющими в глобальной политике. Это – урок (жестокий) для всех подобных стран.
Что принесла августовская война Армении и Азербайджану. Как она повлияла на позиции РФ и на ситуацию в Закавказье в разрезе процесса урегулирования карабахского конфликта?
Не думаю, что либо Армении, либо Азербайджану августовская война принесла какие-нибудь политические дивиденды; скорее – наоборот. Качественное укрепление позиций России на Южном Кавказе (в том числе – военное) вынуждает Ереван и Баку действовать с еще большей оглядкой на Москву, чем это было раньше.
Тандем Медведев/Путин с новым рвением стремится утвердить свой приоритет в усилиях по урегулированию конфликта вокруг Карабаха; не случайно, что именно в Москве на официальном уровне были озвучены т.н. «мадридские принципы». Чьи интересы поставит Россия во главу угла в этом процессе – уже ни для кого не должно составлять секрета. В создавшейся ситуации приходится лишь вновь пожалеть о том, что три государства Южного Кавказа продолжают действовать по принципу рака, лебедя и щуки, хотя в силу объективных обстоятельств во взаимоотношениях Грузии и Азербайджана остается достаточно много совпадающих интересов (с Арменией – близость иного плана). Но ведь нельзя требовать от президента Алиева, чтобы из коллегиальных чувств он ринулся в пропасть вслед за Саакашвили?!
США выступили с инициативной открытия армяно-турецкой границы. Как вы думаете, состоится ли армяно-турецкое примирение? Что Грузия приобретет и что потеряет в этом случае?
Открытие армяно-турецкой границы стало бы прорывом не только в двухсторонних отношениях, но и для всего региона в целом. Можно, конечно, считать, насколько сократятся доходы Грузии от транзита грузов через ее территорию, но политические плюсы здесь настолько перевешивают минусы, что считать, по-моему, не стоит: укрепление региональной безопасности важнее. Вопрос этот, однако, настолько отягощен рядом глубинных проблем (признание геноцида, неурегулированность карабахского конфликта, особое мнение России и Ирана и др.), что ожидать быстрого успеха путем «футбольной дипломатии» не приходится. У меня, к тому же, есть ощущение, что общественное мнение (особенно – в Армении и Азербайджане) несколько отстает от политических инициатив. Но сам факт – вопрос стоит в повестке дня – положительный.
Сегодня некоторые эксперты не исключают возможность возникновения новой войны на Кавказе. Насколько Вы считаете это вероятным?
Вероятность новой российско-грузинской войны считаю минимальной. Однако должен признаться, я – плохой прогнозист в данной сфере: летом прошлого года я также считал войну маловероятной, а она случилась. Моя беда (или счастье) состоит в том, что понять логику, образ мышления, приоритеты господ Саакашвили, Путина и Медведева и их вояк мне не под силу. Добавлю лишь, что если мир снова «прозевает» российско-грузинскую войну (это в 21-ом веке!), то грош цена всем международным организациям, советам, альянсам и т.д. Для меня до сих пор остается без ответа вопрос, почему челночные передвижения президента Саркози по маршруту Париж-Москва-Тбилиси имели место 12 августа 2008 г. (т.е. постфактум) а не, скажем, 2-го августа (т.е. ДО), когда еще можно было предотвратить катастрофическое развитие событий…
