После ознакомления приказом 0038 убедился, что он был очень своевременным. Благодаря этому приказу удалось избежать худших последствий. Об этом заявил второй президент Армении Роберт Кочарян, выступая 16 мая в суде.
Кочарян затронул инкриминируемое ему деяние и подробно представил ход событий с 23 февраля по 1 марта 2008 г.
«Сразу после президентских выборов 19 февраля кандидат, набравший 21, 5% голосов, провозгласил себя избранным президентом. Это его право, можно такое заявить. 20 февраля было объявлено о проведении круглосуточных митингов и была крайне велика вероятность того, что Союз добровольцев «Еркрапа» может примкнуть к оппозиции, причем не только Манвел Григорян или Гагик Мелконян, но весь союз. Я прервал свой визит в Москву и вернулся в Ереван поздним вечером 22 февраля. В аэропорту меня встретил секретарь совета безопасности, на ногах доложил обстановку. Затем было высказано пожелание встретиться на следующий день с высшим комсоставом», - отметил Кочарян, добавив, что это была первая за 10 лет подобная встреча в резиденции президента. «Представьте ситуацию, когда я, как президент, являясь гарантом Конституции, получаю сведения о том, что высший комсостав армии вовлекается в политические процессы, что должен сделать верховный главнокомандующий? Естественно, должен встретиться с высшим комсоставом и предупредить, что это недопустимо и может привести к таким последствиям, которые просто погубят Армению», - заявил Кочарян. Экс-президент отметил, что не давал указаний, кого приглашать на совещание. По его словам, встреча продлилась 20 минут, не более.
«Не было обсуждений, контакт был односторонний – я просто высказал свои подходы. В первую очередь сказал, что назревает внутриполитический кризис, мы знали, что проигравшая сторона не признает результаты выборов. Зная тех, кто участвовал в этих процессах, была большая доля уверенности в том, что этот процесс может привести к опасным последствиям. Наша задача состояла в том, чтобы обеспечить крайнюю степень осторожности на границах, поскольку противник мог воспользоваться ситуацией. В бытность руководителем Нагорного Карабаха, я сам воспользовался ситуацией в Азербайджане в 1993 г, когда там был кризис. В тот период мы освободили три района. Имея это в виду я предупредил, что надо быть крайне бдительными и преодолеть этот кризис в соответствующем режиме», - отметил Кочарян. По его мнению, прикал о казарменном положении армии преследовал в первую очередь именно эту цель.
«Во вторых, был поднят вопрос, связанный с «Еркрапа». Задача была поставлена четкая – либо вы в союзе, либо политические деятели», - отметил Кочарян, добавив, что показания участников встречи в основном подтверждают его слова.
«Эти два вопроса взаимосвязаны, поскольку, если бы произошел раскол армии, противник обязательно бы воспользовался подвернувшейся возможностью. Не проводить эту встречу было нельзя, так как всю ответственность в плане последствий должен был нести я», - заявил Кочарян, подчеркнув, что никаких поручений и приказов он в тот день не давал.
«Мой стиль работы состоял в том, что я никогда никому не давал указаний, как выполнить поставленную задачу. Я всегда ставил задачу, а обязанность каждого органа решить ее. И тогда, и по сей день армия наиболее сформировавшаяся государственная структура. Министр 12 лет занимал должность начальника генштаба, и не моя задача была говорить опытным людям, как им выполнять поставленную задачу», - отметил Кочарян. Он отметил, что в тот же день министр обороны издал приказ 0038, о котором он сам узнал в рамках дела. «Ознакомившись, я убедился, что это был очень своевременный приказ. Благодаря этому приказу удалось пресечь худшие последствия. В приказе не было незаконных положений, и он полностью укладывается в рамки полномочий министра обороны», - заявил Роберт Кочарян.
